Журнал «Если», 2001 № 09
Шрифт:
— Да?! — немного фальшиво ужаснулся хозяин дома. — Какой негодяй! Вот уж злодей так злодей! Он и при мне как-то уложил двух постояльцев из своего кольта. А вы что, знакомы с ним?
— Познакомился, — вздохнул Саша и машинально потрогал челюсть.
— Вам негде жить? — догадался профессор.
— Вообще-то негде. Я… я не знал, что попаду сюда. Не собирался. Вам рассказать, не поверите. — Дужкин замялся, не решаясь поделиться с ученым подробностями своего фантастического перелета. Он вспомнил, что находится неизвестно в какой стране, скорее всего, далеко от дома и почти без денег. Вспомнил, что здешние нравы более чем
— Ладно, — сказал хозяин дома после некоторого раздумья. — Живите у меня, но… — профессор, как птица, склонил голову набок и оценивающе оглядел гостя с ног до головы. — Вместо платы за проживание будете ходить в лавку за продуктами и кухарничать: готовить и мыть посуду. Это будет вашей обязанностью, а не просто так, — хозяин дома покрутил указательным пальцем в воздухе. — Согласны?
— Согласен, — угрюмо ответил Саша.
— Жить будете вот в этой комнате, — профессор показал на обшарпанную дверь. — С утра я два часа работаю. В это время прошу мне не мешать. Ночью я также работаю, но по ночам, надеюсь, вы спите. На столах ничего не трогать, гостей водить я запрещаю, продавать мои вещи — тоже.
— Я и не собираюсь, — возмутился Дужкин.
— К нам вы, кажется, тоже не собирались, а пожалуйста — сидите, да еще будете у меня жить.
— Я могу… — поднявшись с дивана, начал Саша, но хозяин дома не дал ему договорить.
— Сидеть! — мальчишеским фальцетом выкрикнул профессор. — Я еще не закончил. Предупреждаю, характер у меня плохой. Так что терпите, а я буду терпеть вас. Кстати, Александр, вы в какого бога верите, в трансцендентного или имманентного? — Увидев на лице гостя смущение, профессор добавил: — Ну, в того, который над вами или который внутри вас?
— Я не верю ни в какого, — ответил Дужкин. — Я атеист.
— Я так и думал, — с каким-то облегчением проговорил профессор. — Лично я, повиснув над вами и уж тем более оказавшись внутри вас, скорее всего, помер бы со скуки. Но это я так, не для того, чтобы оскорбить, а для пользы дела… У нас здесь уже был один атеист. Странный такой. Бывало, напьется и давай кричать, я, мол, вылез из материнского чрева и уйду туда же. Правда, он выражался несколько иначе, вольнее, я бы сказал. Так вот, вышел-то он действительно оттуда, как и всякий атеист. Чего уж там темнить, не маленькие. А ушел он совершенно в другое место. Соблазнил жену владельца завода железобетонных конструкций — женщины падки на оригиналов, — она во время ссоры рассказала об этом мужу, а тот, узнав об этом, законсервировал его в одном из железобетонных стояков. В тот год как раз строили родильный дом. Стало быть, он там, родимый. Несет, так сказать, на своих глупых плечах всю тяжесть этого нужного дела, но уже в прямом, а не в переносном смысле. — Саша тихо хохотнул, и профессор, строго посмотрев на него, продолжил: — Вообще, как показывает жизнь, атеизм чреват всякими нехорошими последствиями. Атеисты и умирают-то от одного и того же: либо от сифилиса, либо от голода, либо от непонимания, куда двигаться дальше. Согласитесь, нельзя же, не имея ни карты, ни компаса, без проводника пускаться в такой дальний путь.
— Да, — согласился Дужкин.
— Ну да ладно, — вздохнул хозяин дома. — Ко мне иногда приходит в гости женщина. Молодая красивая женщина. Она наводит у меня чистоту и вообще, — по своему обыкновению профессор покрутил в воздухе пальцем.
Саша обвел удивленным взглядом
— Мы с ней дружим, — продолжал хозяин дома. — И я прошу вас: в ее присутствии не позволяйте ничего такого!
— Да я… — вяло проговорил Дужкин, не понимая, что профессор имеет в виду.
— Вот-вот, — важно проговорил старик. — Тем более что у нас с Розалией… — сероватые щеки профессора покрылись бледно-розовым румянцем. — Тем более что мы с Розалией… Ну, Розалия… — хозяин дома смущенно хмыкнул и наконец разродился: — Она в меня влюблена по уши!
Глава II
Когда человек лжет, он делает вид, что говорит правду. Профессор же был человеком честным. Неправду он сказал совершенно чистосердечно — он заблуждался.
Заблуждающиеся — самая многочисленная категория людей на Земле. На сегодняшний день их почти шесть миллиардов. Всю свою жизнь человек переходит от одних заблуждений к другим и всякий раз, расставаясь с очередной химерой, думает, что наконец он добрался до истины. И как это ни странно, он прав, потому что истина — это не что иное, как неразоблаченное заблуждение, на поиски которого было потрачено много времени и сил. Как справедливо писал философ Гельвеций: «Заблуждения порой таковы, что их построение требует больше соображения и ума, чем открытие истины».
Утром следующего дня Саша приступил к своим обязанностям. Хозяин дома разбудил его рано, сонного подозвал к столу и сдернул тряпку с какого-то агрегата, похожего на машинку для пересчитывания денежных купюр. Сунув в нее лист писчей бумаги, профессор несколько раз нажал на ручку. Из машинки медленно выползло девять бумажек, отдаленно напоминающих деньги. На зеленых банкнотах во всю длину довольно плохо были отпечатаны какие-то химические приборы, а в правом верхнем углу стояло число 1000. Две из этих купюр оказались вдвое уже остальных, но старик пояснил, что это ерунда. Просто они стоят вдвое меньше.
— Надеюсь, вы понимаете, что это деньги? — задиристо спросил профессор и помахал свежевыпеченными бумажками у Дужкина перед носом. Ошеломленный Саша утвердительно кивнул и тихо произнес:
— Фальшивые.
— Как фальшивые?! — искренне удивился хозяин дома. — Что вы этим хотите сказать, молодой человек?
— Ну, у нас… — растерянно начал Дужкин.
— Ну, у вас, — повторил профессор и довольно грубо подстегнул жильца: — Дальше-дальше!
— У нас… деньги… не делают из бумаги на квартире, — бубнил Саша, пробиваясь к смыслу сквозь сотни мешающих слов.
— У вас их лепят из глины? — Хозяину дома надоело слушать его бормотание, и он, сунув Дужкину в руку свеженькие купюры, подтолкнул его к выходу. — Знаете, где лавка? Купите молока, хлеба, сыра и яблок. Если будет сахар, то и сахару.
— А мне дадут? — Саша никак не мог поверить, что деньги можно добывать таким простым способом. Он, конечно, слышал о существовании фальшивомонетчиков, но все эти слухи носили, скорее, апокрифический характер и к его реальному опыту не имели никакого отношения. Более того, в историях такого рода преступники, как правило, получали столько лет тюрьмы, сколько он едва успел прожить.