Журнал «Если», 2002 № 08
Шрифт:
Но Мягкая Скала заметила.
— А ты, Дарагон, — она обернулась к темноволосому мальчику, — если бы ты не отстал настолько в своем изучении сознания, я бы отправила и тебя. Вместо этого целое утро ты проведешь со мной, усердно практикуясь. До твоего испытания времени остается совсем мало.
Дарагон понурил голову.
— Да, Мягкая Скала.
Лысая женщина открыла тяжелую дверь, и в вестибюль хлынул солнечный свет. Эдуард вышел первым, торопясь покинуть пределы Опадающих Листьев, хотя теперь, когда монахи сами отправили его прочь, свобода уже не казалась
Прямо перед старинной пивоварней стоял офицер в форме Бюро Розыска и Локализации. Бирюлька повернулся и встретил взгляд Мягкой Скалы с самодовольной уверенностью и легким вызовом.
Выражение мягкого упрека и назидательности, с каким монахиня пеняла своим подопечным, внезапно сменилось гневом.
— Что вы тут делаете? Это наша территория! Оставьте нас в покое! — Она скрестила руки на груди, и Эдуард был поражен такой вспышкой всегда сдержанной наставницы. — Вам что, не надо никого разыскивать или локализовать исчезнувшее тело?
— В настоящее время у меня другое задание, — сказал офицер бесцветным голосом.
— Вы исполнили бы свои обязанности гораздо успешнее, если бы выследили тех диверсантов, которые взорвали подстанцию КОМ на прошлой неделе. Двое моих детей чуть было не погибли там.
Эдуард окаменел и оглянулся на Дарагона. Глаза мальчишек испуганно расширились.
— Мы предполагаем задержать подрывников сегодня, — сказал офицер. — Операция вот-вот начнется. — Бирюлька снова повернулся лицом к улицам, но ни на шаг не отошел от Опадающих Листьев.
— Держитесь от него подальше, — сказала Мягкая Скала.
Бирюлька не удостоил даже взглядом троих шестнадцатилетних подростков, когда они проскочили мимо него. Старая монахиня ухватила Дарагона за плечо и с громким стуком захлопнула массивную дверь…
— Сюда! — Эдуард проскользнул мимо бирюльки. — Я могу показать вам, где на прошлой неделе произошел взрыв.
— И не забудь про цветы, — добавил Гарт. — Нас ведь послали за ними.
Они шли по бульварам, глядели вверх на непрерывный поток машин, и напряжение мало-помалу исчезло. Высоко вверху высотники чеканили белые линии на фоне голубого неба. Облака исчезли. Видимо, у КОМ в этот день никаких погодных споров не было.
У Гарта дух захватывало от калейдоскопа красок, мельчайших деталей, запахов. Его поражала архитектура, брызжущая красота фонтанов, зелень живых изгородей и деревьев. Они с Эдуардом подхватили Терезу под руки и шагали справа и слева от нее.
Неразделимая троица шла среди других прохожих, не привлекая ничьего внимания. Мягкая Скала позаботилась, чтобы они выбрали скромную одежду. Никаких одеяний или символических знаков, которые расщепленцы надевали для церемоний. И они выглядели как обыкновенные подростки, хотя, пожалуй, чуть более наивные и восторженные.
Тереза заметила неизвестную ей религиозную группу и повернулась к ней, влекомая любопытством. Ей хотелось заговорить с незнакомцами, понять суть их философии, узнать, чем их верования отличаются от проповедуемых расщепленцами и всего того, с чем она ознакомилась, рыская по огромной базе
Эдуард покрепче прижал ее локоть к своему боку и, как будто не замечая объекта ее интереса, указал:
— Смотри! Вон там мы видели взрыв.
Эта сторона здания была испещрена черными следами огня и дыма. Лепестки окон вокруг очага взрыва разлетелись вдребезги. За полицейской лентой собрались толпы, наблюдавшие процесс расчистки тротуаров, починки разорванных и опаленных маркиз.
Строительные леса облепили стены ближайшего здания, а рабочие срезали осколки зеркальных окон, аккуратно складывая их в перерабатывающие контейнеры, чтобы эти смертоносные пики из толстого стекла не посыпались на пешеходов внизу.
— Мы с Дарагоном видели, как машина свалилась прямо здесь. Видите, вон там, где поврежден тротуар.
— Посмотрите-ка на это! — Гарт, потрясенный, уставился на место катастрофы и вдруг увидел на булыжнике отсыревшую и мятую листовку, видимо, напечатанную вручную. Останови КОМ теперь же!!! Стань снова личностью!!!Гарт подобрал ее, взволнованный, сбитый с толку, не понимая, что руководит террористами.
От восклицательных знаков у него рябило в глазах.
Эдуард недоуменно посмотрел на товарища.
— Некоторые люди боятся перемен. По-моему, они хотят уничтожить то, чего не понимают. — Эдуард вырвал лист из руки Гарта. — Не читайте этой дряни.
— Так идем за цветами. — Гарт повернулся спиной к почерневшему шраму, оставленному машиной, и голос его дрогнул. — Я хочу посмотреть на что-то красивое, а не на следы разрушения.
Он повел носом и, обернувшись, увидел перед собой небольшую площадь, заполненную разноцветьем срезанных цветов. На его чувства обрушились ароматы и яркие краски, и он воспринял их все сразу, запоминая и малейшие частности. Такой опыт пригодится в будущем.
— Чтобы уравновесить картину жизни, естественно, требуются все краски спектра, — заключил Эдуард.
— Ну так окунемся в эти краски, — радостно сказала Тереза.
Они шли вдоль букетов, высоких стеблей, перьев папоротника.
Другие покупатели выбирали искусственно окрашенные астры, нюхали гвоздики, торговались из-за роз. За киосками помощники составляли букеты, сортировали ирисы по цвету, отстригали поникшие венчики и укладывали их в органические восстановители. Они создавали особые композиции, меняли их ароматы, прививали лепестки. Завязывали ленты, подключали аудиопоздравления, подвешивали переливчатые кристаллы или украшения из зеркального стекла.
Эдуард увидел торговца, у которого на прошлой неделе стащил букет для Терезы, и в смущении опустил глаза. Торговец скользнул по нему равнодушным взглядом.
Преодолевая робость, Эдуард выбрал несколько больших букетов и ткнул Терезу локтем, чтобы она сделала то же. Гарт не понимал, почему Эдуард набрал столько цветов у одного торговца, но тот был очень доволен, особенно тем, что Эдуард пожелал уплатить больше назначенной цены, и в благодарность добавил несколько пурпурных поющих гладиолусов.