Журнал «Если», 2004 № 02
Шрифт:
— Но я не вижу другого решения проблемы, — сказал Капитан.
— Самый разумный и здравый способ ее решения — это оставить все как есть, — сказал Теофилус. — Возвращайтесь на Землю, а мы будем жить здесь.
— Но экспедиция обязана представить отчет и приложить к нему вещественные доказательства. Разумеется, мы не сможем взять вас всех, но Кестеррен, конечно же, нуждается в срочной медицинской помощи, да и Левалю наверняка требуется лечение.
— Вы еще не видели Морица, — заметил Теофилус.
— По нашим расчетам,
— Об этом и речи быть не может. Возвращайтесь, представляйте начальству свой отчет, но без нас.
— Отчет без доказательств?
— Не в первый раз. Никто ведь не привозил на Землю колонны с Таммердена или глифы с Арфе.
— Ну, там-то речь шла не о таких невероятных вещах, как…
«Как мы», — подумал сеньор Вантедур.
— В любом случае, нужно вылечить Кестеррена и Леваля. Этого требует элементарная человечность. К тому же, когда прибудут колонисты, вы окажетесь в положении незаконных захватчиков земель, и вам все равно придется вернуться.
— Осмелюсь заявить, Капитан, — возразил сеньор Вантедур. — что не будет никаких колонистов и что мы не вернемся.
— Это угроза?
— Ни в коем случае. Подумайте трезво: какие могут быть колонисты в мире, где неизвестным образом добываются любые вещи? Из ничего? Не забывайте, что мы — боги, а боги не угрожают. Они действуют.
— Звучит как законченный афоризм, — сказал Лео Сесслер.
— Возможно. Но попробуйте, пожалуйста, этот розовый виноград. Вам надо побывать и на виноградниках.
Лео Сесслер рассмеялся:
— Вантедур, мне кажется, вы неплохой актер.
— Спасибо.
Капитан не захотел пробовать виноград.
— Я настаиваю на том, что вы должны вернуться. Если не с нами, то с одной из следующих экспедиций. По моей просьбе вам разрешат взять с собой самые дорогие вещи, а также спутников, которые скрасят ваш полет на Землю. — Он бросил взгляд на балконы. — Одна из них — хозяйка замка Вантедур, капитан Тардон? Вы же знаете, что к рекомендациям, которые содержатся в отчете капитана экспедиции, обычно прислушиваются.
Теофилус засмеялся:
— Позвольте мне, Капитан, сделать два замечания. Во-первых, ничто из сотворенного с помощью фиолетовых пятен не может покинуть Салари-II. Вам не приходила в голову мысль, что самым логичным для нас было бы десять лет назад — десять земных лет — попросить исправный корабль, чтобы вернуться на Землю? Мы и попросили его. Но мы не слишком глубоко верили в него и были достаточно осторожны, чтобы попробовать взлететь на корабле, который контролируется планетой. Если бы Бонифаций Соломейский захотел сопровождать Вантедура на Землю, он улетучился бы в тот момент, когда корабль вышел бы за пределы атмосферы.
— Но тогда все ваше окружение нереально!
— Нет? Попробуйте розовый виноград, Капитан.
— Да оставьте вы в покое виноград, Тардон! Вы собирались сделать два замечания,
— Нет никого, кого мы хотели бы забрать с собой, даже если бы могли. Не существует никакой супруги Вантедура. Повторяю, на всей планете нет ни одной женщины.
— Но послушайте! — воскликнул Саван. — Я видел их и здесь, и в том сумасшедшем доме, и в…
— Это не женщины.
Все вдруг заговорили одновременно, кроме Рейдта-младшего, который был бледен и молчал, сжав руки в кулаки.
Сеньор Вантедур сказал:
— Вы так любите очевидные истины, Капитан. Можете подозвать этих красоток и попросить раздеться, никто из них не откажется. Правильное определение, которое к ним подходит, это эфебы [19] .
— Но женщины в доме Леваля — они играли в карты на полу! И у них были груди!
— Конечно, были. Им нравится так выглядеть. Мы способны обеспечить их нужными гормонами и хирургами. А хирург может многое, особенно если это профессионал. Единственное, на что мы не способны, — сотворить женщину.
19
Юноши-трансвеститы в Древней Греции.
— Но почему? — спросил Лео Сесслер.
Рейдт-младший, покраснев, встал. Над его верхней губой собрались бисеринки пота.
— Ввиду особых условий, которые необходимы для сотворения тех или иных вещей, — изрек сеньор Вантедур. — Если бы кто-то из вас вчера вечером имел при себе магнитофон или обладал великолепной памятью, он нашел бы разгадку в моем повествовании.
— Это определенно меняет ситуацию, — очнулся Капитан.
— Да? Тот факт, что, по крайней мере, трое из нас спят с «мальчиками», что-то меняет?
— Конечно. Вы же были и, смею утверждать, остаетесь офицерами Космических Сил! И я не могу взять на себя ответственность за подрыв престижа Звездного Корпуса, который неизбежно произойдет, если я доставлю на Землю офицеров, ставших гомосексуалистами!
И тут Рейдт-младший взорвался.
— Они не имеют права!.. — кричал он. — Я не хочу больше находиться рядом с этими отбросами! Мусор! Вонючие педерасты! Грязные извращенцы! Уничтожьте их! Я не хочу их видеть!..
Лео Сесслер подскочил к бунтовщику и ударил его по лицу.
— Выкиньте этого психа из моего дома, — приказал сеньор Вантедур.
Двое членов экипажа подняли потерявшего сознание юношу под мышки и за ноги.
— По-вашему, это мы нуждаемся в медицинской помощи? — спросил Теофилус. — А что вы мне скажете о своем экипаже, Капитан? Мы вполне довольны жизнью, мы можем существовать каждый сам по себе. Мы ведем честную игру. Однако, похоже, у вашего молодого человека ночи проходят в диких сексуальных фантазиях и раскаянии… А вы в чем раскаиваетесь, Вантедур?