Журнал «Если», 2004 № 05
Шрифт:
И внезапно я подумала, что полукруг у трупа выглядит вдвойне странно. Они не стояли вплотную друг к другу. Почему?
— Мне надо допросить весь обслуживающий персонал, — сказала я лазарянину. — Если кто-то из людей убил Энтуотер, он должен понести наказание по нашему закону.
— С-судим и пока-аран, если на-айден виновным, — поправил меня лазарянин. — Вопрос.
Фарбер подошел ко мне, сглатывая.
— Тинта-а испрашивает разрешение осведомиться у вас о чем-то, — начал церемонно. Я удержалась от тяжкого вздоха. Я ведь не дипломат, а шесть лет в отряде по борьбе с бандитизмом привили мне глубокое отвращение к ритуалам. Двадцать лет назад, когда лазаряне только-только
— Задавайте свой вопрос, — сказала я.
— Добавьте «прошу», — шепнул Фарбер.
Я улыбнулась как можно шире.
— Прошу вас.
Лазарянин положил шестипалую руку на голову, похожую на кулек.
— Если Энтуа-атер умертвил один из нас, что-о тогда-а?
Я еще раз посмотрела на Энтуотер. С такого расстояния было трудно разглядеть следы на ее горле. Но они могли быть оставлены и рукой лазарянина. Пальцы у них были длинными и многосуставными и без труда обхватили бы человеческую шею.
— Это ваше посольство, — сказала я, — то есть как бы часть вашей родины. Из чего следует, что в этом вопросе мы предоставим вам вер-щить собственное правосудие.
Стилтон уставился на меня, как на сумасшедшую. Я его не винила. Внезапно я заговорила, будто дипломат из голограммки. Но я ничего не могла с собой поделать, что-то в этом лазарянине толкало меня изъясняться неуклюжими официальными формулами.
Лазарянин положил руку на вьюер, заметно ошарашив Стилтона.
— Ма-ашина истины?
Я покосилась на Фарбера.
— Чего он хочет?
Фарбер сглотнул дважды.
— Видимо, Тинта-а желает, чтобы вы применили вьюер к лазарянам.
Стилтон кашлянул.
— И что это даст? Мы… э… — он обернулся к лазарянину, — мы слишком разные.
Вьюер интерпретировал много разных мелочей — выражение лица, Давление, температуру, движение глаз и мимических мышц, пульс, дыхание, высоту и тембр голоса, выбор слов, построение фраз и так далее, чего я не потрудилась запомнить. Нас предупреждают, что он не обеспечивает стопроцентной достоверности, но лично я еще не встречала никого, кому удалось бы взять над ним верх, включая даже самых закоренелых лжецов. Нам разрешается пользоваться им лишь с целью выявления повода для обыска и/или ареста, но не для официального установления вины или невиновности, так что в суде полученные с его помощью данные во внимание не принимаются. Однако он полезен, даже очень.
— Могу конвертирррова-ать, — сказал лазарянин. — Имею програ-аммы конверта-ации для нашего вида.
Стилтон бережно прижал вьюер к груди и бросил на меня отчаянный взгляд.
— Не знаю, — заколебалась я. — Мне нужно позвонить…
Фарбер сглотнул.
— Разве вас не предупредили, что вы должны принять все необходимые меры для скорейшего прояснения ситуации? — Он нагнулся ко мне и понизил голос. — А вы не подумали о последствиях нераскрытого убийства в стенах лазарянского посольства? Придется вызвать Национальную гвардию, чтобы защитить его, а все мы здесь, как в ловушке. Включая вас и вашего партнера. Дверь с секретом. Звуковая ловушка. Попробуйте выломать панель с этой стороны — и хлопнетесь чуть ли не замертво. А когда очнетесь, то поймете, что такое настоящая головная боль. — Он кивнул на кучку людей. — Кое-кто из них попытался. Спросите их, хотят ли они попробовать еще раз. Да поймите же: никто отсюда не выйдет до полного выяснения обстоятельств. Причем, если на это потребуются месяцы, Тинта-а это мало беспокоит.
— Что же делать? Вызвать штурмовую группу? Разрешения я не получу. Придется как-то нащупать дверное нокаутирующее
Я посмотрела на лазарянина, но его лицо было непроницаемым. Как всегда. Собственно говоря, оно представляло собой внешнюю поверхность своего рода пластичного наружного скелета, покрывающего всю голову, лишенную каких бы то ни было черт, за исключением темных пятен, где полагается находиться глазам и рту. Я где-то читала, что экзоскелет то уплотняется, то становится мягче, следуя циклу, индивидуальному для каждого лазарянина, но никто из людей не знает ни причины такой перемены, ни воздействия ее на лазарян. Было известно только, что они называют скрытое под экзоскелетом лицо «истинным», и его ни в коем случае нельзя показывать ни одному живому существу, даже после смерти. Вопрос: какой смысл иметь так называемое «истинное лицо», если никто никогда не может его увидеть.
Что-то смутно зашевелилось в моем подсознании. Я оглядела лазарян, все так же неподвижно стоящих у трупа. Если увидеть «истинное лицо», не карается ли это смертью на месте?
— Все-таки мне следует запросить разрешение, — сказала я неуверенно.
— За-апр-аси, — сказал лазарянин. Он не позволял, а приказывал.
Я отцепила мобильник от пояса и нажала кнопку связи с капитаном. Последовавший разговор был стремительным.
— Он говорит: «Валяйте», — информировала я, цепляя мобильник к поясу. Стилтон на полсекунды захлебнулся от возмущения, затем стер с лица всякое выражение. По какой-то причине специалисты по работе с вьюерами ревнуют всех и вся к своим малюткам. Обычно Стилтон даже меня к ним не подпускает. — Забирай программу и перенастраивай вьюер.
Фарбер сглотнул с очень расстроенным видом.
— Есть одна проблема…
Я покосилась на него:
— Всего одна? Какое облегчение!
— Но очень серьезная. Необходимая программа в кабинете миссис Энтуотер, наверху. Все, кто находился в посольстве в момент смерти миссис Энтуотер, сейчас здесь, в этой комнате — и лазаряне, и люди. И никому не разрешается выходить.
— Почему? — уставилась я на Тинта-а.
— Так на-адо, — ответил лазарянин все тем же непререкаемым тоном.
— О! — сказала я, надеясь, что это «о!» не прозвучало слишком уж саркастично, и посмотрела на Фарбера. — Какие-нибудь идеи?
Он сглатывал довольно долго.
— Мы можем вызвать курьера, чтобы он доставил нам программу. Конечно, затем курьеру придется остаться с нами.
— Счет за сверхурочные представим посольству, — сказала я, снова хватая мобильник.
Операция с курьером заняла больше времени, чем предполагалось, так как он допустил промах, сначала посетив нашу комнату, и мне пришлось вызвать еще одного. Предупрежденный заранее, второй курьер положил требуемые чипы в конверт и бросил его мне в полуоткрытую Дверь.
— Валяй, — сказала я, передавая конверт Стилтону. Лицо его слегка позеленело.
— Прежде чем я изнасилую вьюер и, возможно, попорчу его, может быть, мы опросим людей?
— Наш вид перррррвым, — сказал Тинта-а, и это был еще один приказ. Я хотела было возразить. В углу напротив люди-служащие все еще сидели кучкой, хотя уже не такой тесной. Не считая Пилота — ей надоело сидеть, она прислонилась к стене позади них, дымя сигаретой в длинном мундштуке. Она выглядела беззаботно-счастливой, но все Пилоты выглядят беззаботно-счастливыми в любое время. Один из результатов их курса обучения. Возможно, после первого полета, они, образно выражаясь, так и остаются «за гранью».