Журнал «Если», 2005 № 03

Харитонов Евгений Викторович

— Я знаю, — снова сказал Том. А Тина, взяв мужа за руку, добавила:

— Мы прочли о призраках все, что только смогли найти.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны, — промурлыкала Мадам Зайн.

Молодые супруги переглянулись. Как-никак Мадам Зайн была настоящей знаменитостью, и возражать ей они не осмеливались.

— Мы называем их «отпечатками», — с нажимом сказала Мадам Зайн.

— Не привидениями? — робко осведомилась Тина.

— Так называется наша фирма, но… Впрочем, пусть будут «привидения», коль скоро это словечко в последнее время у всех на устах. — Мадам Зайн величественно пожала

плечами, давая понять, что она выше неуклюжих попыток продюсеров потрафить желаниям жаждущей острых ощущений публики. — В каком-то смысле наши подопечные действительно видения — изображения, которые можно увидеть благодаря многократному усилению квантового отпечатка. Но это ни в коем случае не духи и не души. Если здесь и есть какие-то души, то только ваши, и именно для вас я украшаю ваш дом, превращая его в настоящее произведение искусства.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Том и Тина радостно заулыбались.

— Кстати, об искусстве, — добавила Мадам Зайн. — Я уверена, что у вас есть собственное мнение по поводу того, что и как должно быть устроено. Должна предупредить сразу: я специализируюсь на масштабных проектах и никогдане размениваюсь на мелочи. И если вы имели в виду что-то вроде парочки умерших родственников, бряцающих цепями на заколоченном чердаке, то мне придется вас разочаровать — это не мой профиль.

Счастливые улыбки Линчей погасли.

— Впрочем, вы можете высказать ваши пожелания. — Мадам Зайн притворилась, будто сменила гнев на милость. — Возможно, вам приходилось слышать обо мне кое-какие… подробности, но по большей части эти истории не соответствуют действительности. Я открыта для любых предложений, если они своевременны и разумны… — Она слегка выделила голосом последнее слово.

Последовала непродолжительная пауза, потом Тина, нервно сглотнув, сказала:

— Моя бабушка…

— Да?… — Мадам Зайн изобразила на лице искреннюю заинтересованность.

— Точнее прабабушка, — поправилась Тина, глядя в пространство перед собой. — Она умерла… Я ее очень любила. Ба Доусон была умной, волевой женщиной. Именно она воспитала и вырастила меня, и я… Я была к ней очень привязана, а поскольку у нас самих уже трое детей, включая грудного младенца, мне бы очень хотелось…

— Поместить вашу прабабушку в детской? — предложила Мадам Зайн.

— Простите, как вы сказали?…

— Вы хотите, чтобы мы поместили вашу прабабушку в детской? — повторила Мадам Зайн.

Том слегка сжал пальцы жены.

— Извините, Мадам, — ответил он за двоих, — но мы твердо решили, что призрак… что Ба Доусон должна жить с нами.

— Вам не за что извиняться, Том, мистер Линч, — сказала Мадам Зайн уверенным, профессиональным тоном, который одновременно и внушал надежду, и давал понять, что в случае необходимости она сумеет настоять на своем. — Самая суть моей работы как раз и состоит в том, чтобы создать в доме гармоничное сообщество, гм-м… привидений. Мои люди, охотники за призраками, которым я всецело доверяю, собирают по всему миру артефакты, хранящие проекции умерших людей. С помощью современных технологий и собственных методик мы обрабатываем и усиливаем найденные отпечатки, чтобы они смогли украсить собой ваш дом и занять подобающее место в вашей повседневной жизни… Если ваша прабабушка существует в виде такого квантового отпечатка и

если она впишется в общую картину, я с удовольствием включу ее в свой план.

Зачем спорить с клиентами? Шоу подчинялось строгому расписанию, а пригодные для работы проекции душ встречались исключительно редко. Иными словами, существовала очень большая вероятность того, что от прабабушки не осталось ничего, кроме пары старых фотографий или цифровых снимков, которые можно будет повесить в детской над полкой с игрушками, и считать свои обязательства выполненными.

Так или примерно так рассуждала Мадам Зайн.

— Но бабушка существует!.. — радостно воскликнула Тина и тут же смущенно хихикнула. Потом она опустила руку в сумочку и достала прозрачный пластиковый параллелепипед размером с кирпич. — Ба Доусон умерла только в позапрошлом месяце в возрасте девяносто девяти лет. Эта ловушка находилась под кроватью в больничной палате, когда бабушка…

— Квантовый туннельный поглотитель-концентратор, — пробормотала Мадам. Ничего подобного она не ожидала. Квантовый концентратор — последнее достижение современных технологий — стоил целое состояние. Кто бы мог подумать, что клиенты…

— Бабушка здесь, внутри, — сказала Тина, любовно поглаживая кирпич кончиками пальцев. — Перед самым концом она… Она всегда говорила, что хочет быть рядом с праправнуками и после смерти. Бабушка обещала, что будет присматривать за ними, помогать, воспитывать — как когда-то воспитывала меня. Я уверена, что ее общество пойдет детям на пользу. Ба Доусон — самый добрый и порядочный человек из всех, кого я когда-либо знала!

«Проклятая старуха мертва, мертва, мертва!..» — подумала Мадам Зайн.

Но ничего такого она не сказала. Мягко улыбнувшись, она кивнула и проговорила негромко:

— Что ж, в таком случае наша задача намного упрощается, не так ли?

Старомодные радиомикрофоны, спрятанные в одежде, обладали слишком малой чувствительностью, чтобы улавливать квантовые колебания, поэтому их использовали только для записи речи живых участников шоу. За тем, что происходило в доме, следили в основном новейшие цифровые камеры, установленные снаружи и соединенные с дополнительными объективами с помощью проложенных в стенах оптоволоконных кабелей. Все оборудование было давно установлено, но дело по-прежнему не клеилось. Главной проблемой неожиданно стал размещенный в ванной комнате мальчишка. Техники провозились с ним все утро, но он по-прежнему отказывался выходить из стены по сигналу, из-за чего мог пострадать зрелищный эффект всего шоу. Ничего не дало и изменение рабочих параметров резонатора, хотя теперь мощность сигнала достигла максимума.

Выслушав сбивчивый доклад режиссера, Мадам Зайн распорядилась приглушить свет и оставить ее в ванной комнате одну. Когда приказание было исполнено, она пристально уставилась на стену над бачком и сказала негромко:

— А я тебя вижу.

Разумеется, она ничего не видела, но обвести вокруг пальца пятилетнего сорванца, умершего несколько веков назад, было так же просто, как и любого другого мальчишку. Уверенный, что попался, он неохотно появился из стены. Мерцающая, одетая в лохмотья фигурка с растрепанными рыжими волосами и большими глазами со страхом взирала на мир, который, несомненно, должен был казаться мальчугану странным и чужим.