Журнал «Если» 2008 № 05
Шрифт:
Наконец настал день, пришествия которого я давно ждал. Доктор запинался и заикался, а потом все-таки выложил правду: рак пожирает мое единственное легкое. Я спросил, сколько мне осталось. Он снова принялся мямлить, после чего назвал срок: от трех недель до трех месяцев. Я ни о чем не сожалел: девять десятилетий — долгий срок, дольше, чем выпало многим, да и жизнь после ухода Мори была не слишком веселой.
Мне становилось все труднее дышать, все труднее вставать.
Но как-то я прочитал в газете, что в маленьком театре, в том районе, который раньше назывался Старым городом,
Я был буквально одержим идеей о том, как и где хочу отдать концы. Выждал еще несколько дней, пока сил едва осталось на то, чтобы спуститься вниз. И когда врачи и сестры были заняты делами, вышел через главный вход и подождал такси, которое вызвал по телефону (поскольку не был уверен, что сил хватит на то, чтобы стоять на холоде и ловить машину).
Я дал водителю адрес театра, и четверть часа спустя он высадил меня в нужном месте. Я вручил ему двадцатку, сунул в нагрудный карман рубашки десятку на билет и еще двадцатку на случай, если не умру и буду вынужден вернуться домой, и подошел к кассе. Перед тем как протянуть деньги, я оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на мир…
И вот что увидел: втиснутую между старомодной бакалеей и маленьким хозяйственным магазинчиком Лавку чудес Аластера Баффла. Я перешел мостовую и заглянул в витрину. Все выглядело точно так же, как в прежнем магазине. Я долго изучал дверь, прежде чем повернуть ручку и зайти.
— Мастер Силвер! — воскликнул Баффл без всякого удивления. —
Что вас так задержало?
— Жизнь, — просипел я.
— Да, ничего не скажешь, жизнь ставит нам препятствия, — согласился он скорее сочувственно, чем высокомерно. — Но не стойте на холоде, идите сюда. Кое-кто вас ждет.
— Мори?
Он кивнул.
— Я, честно говоря, сомневался, но он уверял, что рано или поздно вы появитесь.
Молодой парнишка, выглядевший странно знакомым, вышел из задней комнаты, улыбнулся мне, и я понял, что уже видел эту улыбку миллион раз.
— Мори? — полуудивленно-полуиспуганно прошептал я.
— Привет, Нейт. Я знал, что ты придешь.
— Что с тобой случилось?
— Я теперь работаю здесь. Полный день.
— Но ты старик— Знаешь, как говорят: тебе столько лет, на сколько себя чувствуешь? — усмехнулся он. — А я чувствую себя на двенадцать лет, три месяца и двадцать два дня.
Он снова улыбнулся.
— Столько мне было в тот день, когда мы встретились. А теперь мы увиделись вновь.
— Ненадолго, — отозвался я, решив рассказать ему про рак. — На прошлой неделе я получил дурные новости.
— В таком случае, это новости прошлой недели и ничего больше, — беззаботно отмахнулся Мори.
— Я должен покормить венерианских пауков-кошек, — объявил Баффл. — Ненадолго оставлю
Я уставился на Мори.
— Неужели ты не понял, что я сказал? Рак поразил второе легкое.
Мне дали в лучшем случае три месяца.
— Почему ты не спросишь Аластера, что он может сделать для тебя?
— О чем ты?
— Хорошенько взгляни на меня, Нейт. Я не иллюзия. Мне действительно двенадцать лет. И это его работа. Он может сделать то же самое с тобой. Я попросил его придержать для тебя местечко. Мы могли бы работать вдвоем.
— Работа? — переспросил я, нахмурившись.
— Пожизненная, — многозначительно подтвердил он. — И понятия не имею, сколько она продлится. Сам понимаешь, в этом магазинчике все по-другому. Возьми хотя бы Баффла. Знаешь, он однажды видел, как мимо проезжал Джордж Вашингтон.
— Тебе лучше надеяться, что он солгал, — посоветовал я.
— О чем ты? — озадаченно спросил Мори.
— Неужели не понимаешь, как долго придется служить ему?
— Ты так говоришь, будто я раб, — пожаловался он. — Но мне нравится работать здесь. Он учит меня всяким штукам.
— Что это за штуки?
— Ты назвал бы их фокусами, но на самом деле это не так.
— Думаю, тебе стоит вернуться со мной, Мори.
— Чтобы гнить в инвалидном кресле и медленно слепнуть? Не иметь сил поднять карандаш без того, чтобы руку не обожгло огнем?
Здесь я навсегда останусь здоровым— Но ты знаешь, что входит в понятие «навсегда»? — рявкнул я. —
Или подписал контракт, не прочитав того, что напечатано мелким шрифтом? Сколько времени потребуется, чтобы выплатить твой долг ему? Когда ты будешь свободен и сможешь уйти?
— Но я не хочу уходить! — почти прокричал он. — Что там, в твоем свободном мире, кроме боли и страдания?
— Все, — ответил я. — Боль и страдания — всего лишь малая часть этого мира. Ими мы расплачиваемся за все хорошее.
— Всему хорошему пришел конец для таких больных стариков, как мы, — возразил Мори. — И тебе не стоит отговаривать меня. Это мне следует упросить тебя не возвращаться.
— Но все это похоже на обман, Мори. Если Бог существует, я собираюсь предстать перед ним в ближайшее время и хочу, чтобы совесть моя была чиста. Мы никогда не плутовали в бизнесе. Я никогда не изменял своим женам и не собираюсь заканчивать свою жизнь обманом.
— Ты все неправильно понимаешь, — настаивал Мори. — Если не останешься со мной, значит, обхитришь себя. — Он помедлил: — Послушай… Я не знаю, как долго он сможет держать для тебя место. Помоему, ты не слишком ему нравишься.
— А вот это я вполне могу пережить.
— Черт возьми, Нейт! Ты разгуливаешь по городу с одним легким, да и то пораженным раком! Так жить невозможно! Да и не будь рака, ты все равно долго не протянешь! Шевелись, пока есть шанс! Мы снова сможем быть вместе. Голдом и Силвером. В другой жизни.
— Я еще не прожил эту, — покачал головой я. — Может, мне осталось всего три месяца. Может, ко мне применят новый вид химиотерапии или другое средство. Жизнь всегда была чем-то вроде игры в кости. До сих пор я играл по правилам и не собираюсь изменять себе.