Журнал «Если» 2008 № 05
Шрифт:
— Его? — переспросила дура, тыча пальцем в карту.
— Его! На минутку! Мне всего два слова ему сказать— Вы с ума сошли! — строго ответила дура. — Какие еще два слова? Не нужно ему никаких ваших слов, не тревожьте его! Умер человек — и умер! Надо же, что потребовалось! Зазыв с того светаБеда, беда, твердил я. Такие прозрачные блондинки умеют настоять на своем. А когда зазыв с того света делает даже опытный маг, к нему в гости может пожаловать, прикинувшись светлым образом, такая гнусная сущность, что от нее потом
Это мой дом. Я тут прожил шестьдесят шесть лет телесной жизни, в конце концов! Я имел право тут остаться! Только я имел это правоВыживать, выживать, пока они чего-нибудь не натворили…
— Но вы же Вере показали первого мужа! — воскликнула гостья.
— Ну, мало ли что я ей показала? Выпили обе, нас понесло! Верка столько на грудь приняла, что ей и полотенце за мужа сошло.
— Какое полотенце?
— Так мы же его в бане вызывали, там в углу длинное полотенце висело, Верка как заорет — смотри, смотри, пришел! А я ей — дура, стой, не выходи из круга— Но он ей важную вещь сказал.
— Я ей сказала! А потом у нее все в голове спуталось, она и решила, что это с ней полотенце беседовало. Утром просыпаемся, у обеих бошки трещат, во рту скотомогильник, было что-то, а что — хрен вспомнишьДура говорила правду, и я в какую-то минуту поверил, что все обойдется. Нет, проклятая блондинка знала, чем ответить на правду— Вы не думайте, у меня деньги есть! Я заплачу! Вера сказала, что вы дорого берете, мне все равно, только вызовите егоДура моя остолбенела. Она пыталась вспомнить, когда это и с кого дорого брала. Но слово «деньги» прозвучало в первый раз — и плохо будет, когда оно прозвучит трижды.
Тем не менее она пыталась сопротивляться.
— Миленькая вы моя, он там, не знаю где, уже давно знает все, что вы хотите ему сказать. Не надо этого, понимаете? Мы с Веркой выпили, дурака валяли, а вы и поверили— Нет, Вера все точно рассказала — как он на пороге топтался, в дверь вошел, к кругу подошел, руки тянул, а войти не мог! Я даже знаю, как вы по бане ключи разбрасывали! Я даже знаю, зачем вы их разбрасывалиКлючи? Это интересно. Если дура знает какие-то приемы работы с ключами, надо их выпытать…
— Ну и зачем я их разбрасывала? — спросила она.
— Вам же при зазыве злые духи помогали. Так если чего не получится и придется убегать, чтобы их отвлечь. Пока они будут ключи собирать, вы успеете выскочить и дверь закрестить! Что, не так?
Не то, не то, подумал я, при чем тут злые духи? Ключи разбрасывают, скорее всего, чтобы подманить другие ключи. Есть ключимужчины и ключи-женщины, но это не каждый видит.
Ключ от моего сундучка — мужчина, значит, приманивать его нужно на женщину. Я уже собрал целую связку, но женщин там —
всего две… Однако если она станет разбрасывать ключи, то они приобретут магические свойства, и их души станут моими. Ключики эти будут
— Все так… — печально согласилась дура. — А, если не секрет, как вас зовут?
— Лизой меня зовут. Вы не бойтесь, я вперед заплачу— Да я не этого боюсь— Так я же за все отвечаю! Хотите — бумагу подпишу? Что всю ответственность беру на себя?
— Ну и кому мы предъявим эту бумагу? Черту с рогами?
Я прямо испытал чувство благодарности к моей дуре — а чувство это и в телесной жизни крайне редко меня посещало. Она, сама того не зная, спасала сейчас меня и мой сундучок.
— Вы просто не понимаете, как это для меня важно! — воскликнула Лиза. — Послушайте, вы тоже женщина, вы тоже кого-то любитеИ вдруг он погибает— Да ну вас! — дура даже руками на нее замахала.
— Машенька, я не могу без него! Я должна его еще раз увидетьМне ведь даже проститься с ним не дали! Меня из дому не выпустили, заперли, сволочи! Я чуть в окно не выбросилась! Машенька, ну, что вам стоит? Вы же умеете! Я деньги принесла — вот, пятьсот гринов— Пятьсот гринов? — переспросила дура.
Пятьсот гринов! То есть долларов, баксов или как там еще зовут эти зеленые бумажки! Ровно столько, сколько нужно, чтобы откупиться от Анжелы. И я понял, что беда неотвратима. Нужно было что-то предпринять… что-то срочно предпринять…
— Машенька, если вы хоть когда-либо, хоть кого-либо любили —
помогите мне! — умоляла Лиза. — Видите — на коленях прошу, Машенька, я люблю его, я больше не могу без него, мне бы хоть увидеть!..
Дальше Лиза уже не могла говорить, она рыдала, обнимая мою дуру за колени. А дура, естественно, в полной панике гладила ее по плечам.
— Ну, девочка, ну, успокойся, на могилку сходи, там поплачь, полегчает, — бормотала она. — Давай мы сейчас холодной водичкой умоемся, а то глазки будут красненькие, давай вставай, пойдем умоемся, что уж теперь плакать…
Лиза, оторвавшись от ее колен, полезла в сумочку, расчетливо брошенную на пол совсем рядом, достала банкноты и выложила их на стол.
— Тут пятьсот! Можете проверить! Нужно будет — еще достануТолько одну минуту, всего минуту! Я ему должна сказать, понимаете?
Очень важноеИ опять улеглась на колени к дуре, прижавшись щекой к золотым загогулинам на черном платье.
Она знала, как нужно обращаться с дурами! А я вот не знал, как спасти свое имущество. Если они тут устроют этот самый зазыв с того света и приманят какую-то злоехидную сущность, плохо мне придется. Я бы охотно достал из сундучка талер или даже два, золото всегда в цене, но я не мог открыть свой любезный сундучок. Я мог только охранять его — пока не отыщется подходящий ключ.
— Ну, скажете, скажете, все вы ему скажете… — совершенно забыв об опасности, произнесла наконец дура.
И вдруг задумалась.