Журнал «Если» 2009 № 12
Шрифт:
Как я и предсказывала, провал быстро затянулся, засыпанный рыхлой почвой. Несколько горожан подали мэру петицию, чтобы им позволили построить здесь новые дома или, по крайней мере, разбить мемориальный парк. Я, однако, отсоветовала принимать оба предложения. Грунт вполне мог снова провалиться, если на нас обрушится еще один шторм. Из-за моего нынешнего статуса «героини» мэр вынужден был согласиться.
Что до более приземленных дел, то Крес никак не могла выкинуть из головы мысли о небе. Для предсказателя погоды это, как правило, положительная черта, однако она забросила все свои исследования да и
И вот в один прекрасный туманный день я обнаружила ее в погодной башне, где она, вместо того чтобы заносить в журнал записи о пролетающих кораблях, предавалась грезам. Увидев меня, Крес вскочила с табуретки, сбросив журнал. Я едва успела подхватить его, чтобы он не свалился к основанию башни с высоты шести этажей.
— Извините, мастер Тем, – запинаясь пробормотала она. Я отмахнулась от ее лепета.
— И о чем же ты столь глубоко задумалась? – спросила я.
Крес поглядела на меня так, как будто питала сильное подозрение, что в вопросе кроется подвох и что за неверный ответ ее отшлепают.
— О кораблях, – ответила она после некоторого колебания. Я кивнула.
— В твоем возрасте я проводила все свободное время, наблюдая за кораблями, пролетающими в небе, и молилась о том, чтобы оказаться особенной и привлечь их внимание. Мне было безразлично, что это будет за корабль. Тяжелый межгалактический джампер. Стройный межзвездный хоппер. Преобразователь измерений. Я просто хотела убраться с этого кома грязи и увидеть Вселенную.
По тому, как загорелись глаза Крес, я поняла, что озвучиваю ее собственные мысли и чувства.
— Нечего нам здесь делать, – заявила она. – Все остальное человечество исследует Вселенную, всю Вселенную, а мы застряли в до-индустриальной выгребной яме. Это неправильно!
Я вздохнула, ибо Крес произносила те же слова, что и я в ее возрасте. Над нашими головами лениво проплывал большой корабль никогда не виданного мною типа. Из его тела моросил мягкий дождик. Я знала: Крес не задержится на нашей планете. У нее был большой потенциал. Меня-то в свое время спасла смерть сестры. Я поклялась сама себе, что больше никто никогда не умрет гак, как погибла моя сестра, и с тех пор корабли меня избегают. Ну, а Крес как раз решительно настроена любой ценой убраться отсюда. Рано или поздно один из пролетающих кораблей снизится и заберет ее. И она оставит наш мир ради чудес, которые мне трудно даже вообразить.
Но, как бы то ни было, у меня были обязательства перед родителями Крес, и я должна была попытаться задержать ее здесь.
— Дай мне месяц, – сказала я. – Есть еще кое-что, что ты должна узнать о нашей планете. Если после этого ты все еще захочешь отсюда убраться, я сама благословлю тебя.
Крес обняла меня и бормотала слова благодарности, зная, без всякого сомнения, как знала это и я, что ничего из того, чему я могу ее научить, не задержит ее на нашей планете.
В течение нескольких последующих недель мы с Крес верхом на лошадях путешествовали по стране, посетив несколько городов, в которых имелись приличные библиотеки. Я показывала ей многочисленные хроники, касающиеся нашей планеты, включая засекреченные и даже запрещенные тома, в которых
В одной из библиотек я продемонстрировала ей ветхую книгу в кожаном переплете, где детально описывались три кораблекрушения, произошедшие за последние несколько тысяч лет. В каждом случае наши люди спасали людей из рухнувших кораблей. И хотя между нами и ими имелись весьма заметные и порой очень необычные различия – другая форма головы, неожиданный цвет волос и кожи и странное сияние вокруг тела, – они могли разговаривать с нами. В одном отчете даже кратко описывался интерьер корабля – просто-напросто пустое пространство. В этом же отчете вас клятвенно заверяли, что два выживших в катастрофе пассажира корабля (или члена экипажа?) каким-то странным образом сформировались непосредственно из обшивки корабля. К несчастью, все эти древние свидетельства были крайне неопределенными и обрывочными.
Как бы то ни было, во всех случаях очень скоро появлялись спасательные корабли и забирали с собой выживших.
— Видите, – говорила Крес, когда мы скакали назад в свой город. – Они держат нас в неведении. Всякого, кто хоть что-то знает, тут же забирают с планеты.
— Есть только один способ узнать, – ответила я, кивая в сторону нескольких пролетающих неподалеку хопперов, из которых сыпались вниз влажные капли забродившего вещества. – К сожалению, если ты пойдешь этим путем, то назад уже не вернешься.
Мы ехали среди холмов, покрытых зелеными и коричневыми пятнами, сквозь редкие, всклокоченные перелески, и я объясняла Крес, что у нас есть обязанности друг перед другом. Не важно, насколько могучие и развитые технологии хранит остальная часть человечества, главное, что нас объединяет – все мы люди. И если мы не будем работать друг для друга, в мире не останется того, ради чего стоит жить. Точно так же, как трава и деревья вокруг нас выживают за счет скорости роста, так и мы выживаем только потому, что помогаем друг аругу.
Но в моих словах не было убежденности. Я думала о своей сестричке Ллин, умершей, когда ей было шесть лет. Детьми мы все время играли в бесконечные игры, так или иначе связанные с кораблями: воображали себе миры, которые могли бы посетить, выискивали на небе корабли, на которых могли бы когда-нибудь улететь отсюда. Наша мама должна бы ругать нас за такие мысли и слова, но она лишь улыбалась и сама указывала на свой любимый тип корабля, когда он пролетал над нами.
Однако Ллин погибла, не успев найти свой корабль. Мы возвращались домой из парка, в котором провели утро, пуская по ветру бумажные космические кораблики, когда массивное кучевое облако прошло над городом, наслав на нас потоки, ревущие по улицам. Когда течение сбило нас с ног и понесло за собой, я схватила Ллин за руку и старалась держать ее над поверхностью воды. Сестренка плакала и кричала, умоляя меня держать ее крепче, но поток разлучил нас.