Журнал «Если» 2010 № 2
Шрифт:
— Неприятный человек находится в затруднении. И даже в большем, чем вы.
— Я хотела бы взглянуть на спускаемый аппарат, в котором Ась прибыл на Землю. Он здесь?
Архангельский задержался с ответом.
— Нет, — признался он после паузы. — Спускаемым аппаратом занимаются специалисты из космической отрасли. В другом исследовательском центре. К сожалению, у меня нет полномочий показывать вам спускаемый аппарат пришельца.
— Как мне это нравится! — сердито воскликнула Людмила Сергеевна. — Просто замечательно! Я должна реконструировать мир будущего без предметов из будущего. Как вы себе это представляете?
— Там нет ничего интересного, — заверил Архангельский, — для…
— Компьютер? Никогда не поверю, что потомки будут летать в космос без компьютеров.
— Какой-то компьютер там есть, да. Вообще, как я понял из объяснений, компьютерная система интегрирована во все элементы капсулы, даже в жаропрочную обшивку. Но это совсем другой аппаратный уровень, нам недоступный. Спецы даже не знают, как к нему подступиться. Тем более что капсула у нас в единственном экземпляре, и не хотелось бы допустить фатальную ошибку…
— А вы видели спускаемый аппарат? Своими глазами видели?
— Да, разумеется.
— Что-нибудь там вертелось? Светилось? Мигало? Какие-нибудь индикаторы? Стрелки? Осциллографы? Кнопки? Рычаги? Верньеры?
Людмиле Сергеевне показалось, что Архангельский смутился.
— Ну как вам описать?. Там просто кресло. Из очень мягкого и гибкого материала. А рядом с ним тонкая металлическая доска. Закрепленная под углом. Как раз чтобы положить руки, если сидишь в кресле. Эту доску и назвали пультом, потому что другого объяснения ее присутствию внутри капсулы нет. Уверяю вас, драгоценная Людмила Сергеевна, внутреннее устройство капсулы вам ничего не даст. А вот проблемы сразу появятся…
— Какие проблемы? — подозрительно осведомилась Людмила Сергеевна.
— На меня тоже давят сверху, — пояснил Архангельский. — Ситуация очень непростая. Вы даже представить себе не можете, какой… э-э-э… муравейник разворошил ваш пациент своим появлением. Если я попрошу дополнительных полномочий, сверх того, что у меня уже есть, это вызовет много вопросов. И не факт, что решение будет принято в мою пользу. Поэтому давайте работать в рамках заданных правил. Они могут нам нравиться или не нравиться, но это правила… «Вертячки», «помадки», «чушики»? Забавно…
10
Все началось с кота. Как позднее выяснилось, кота звали Васька. Он был рыжий, бесстыжий и вороватый.
Людмила Сергеевна и не подозревала, что в комплексе обитает подобный зверь, пока тот сам не появился в оранжерее, бесшумно подкравшись со стороны пожарного выхода и устроившись под прикрытием мясистых листьев алоэ — понаблюдать. Она и заметила-то его не сразу, а когда заметила, то сделала вид, будто не видит, чтобы не спугнуть. На душе сразу потеплело. Хотя прошло всего две недели с того момента, как Архангельский вырвал ее из привычного круговорота жизни и поместил в эту комфортабельную тюрьму, Людмила Сергеевна уже ощущала тоску и томление. Рыжий кот напомнил ей, что вне этих стен все еще есть большой и шумный мир. Вспомнился интернат — там при столовой кормилось целое стадо разномастных кошек, и хотя каждый раз их присутствие вызывало ворчание санитарного врача, Людмила Сергеевна строго следила, чтобы животных не обижали: кошки ей были куда более симпатичны, чем крысы. Вспомнились дети, прежде всего — проблемные. Саня вот-вот должен лечь на операцию. Олечка входит в возраст, и с ней нужно бы отдельно поговорить, объяснить, что к чему, и, желательно, не один раз. Артёмка-непоседа опять что-нибудь учудил… Ирина небось с ног сбилась — вертится там за троих, от директора мало толку…
Тут благостное течение мысли прервал истошный визг. Ась
Кота, разумеется, как ветром сдуло. Людмила Сергеевна сначала растерялась, но потом подняла Ася на ноги, отряхнула спортивный костюм, в котором его выводили в оранжерею, усадила, приобняв, на скамью. Ась орать перестал, но из глаз у него катились огромные слезы, он жмурился, всхлипывал и старался поплотнее прижаться к своей «маме». Что за чертовщина?
— Ась, что случилось? Ась, успокойся, пожалуйста. Ничего страшного не происходит. Я здесь, я с тобой.
— Там, там, там, — бормотал мальчик из будущего, трясясь всем телом. — Вертячки надо. Мама, вертячки да. Кыш там. Плохо, плохо там. Больно там. Кыш.
Людмила Сергеевна встрепенулась. Она поискала глазами Архангельского или кого-нибудь из охраны, но в оранжерее они с Асем были вдвоем.
— Где кыш, Ась? Где? Тут никого нет.
— Там! — мальчик из будущего, не глядя, ткнул в сторону алоэ, за которым только что прятался кот.
До Людмилы Сергеевны наконец дошло:
— Рыжий, что ли? Кот? Ась, это не кыш, это — кот! Обыкновенный котишка. Он нестрашный. Как в сказке: и днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом…
— Это кыш, — упрямо заявил Ась, однако трястись постепенно перестал, с опаской оглянулся и чуть расслабился, убедившись, что кот сбежал. — Это кыш. Вертячки надо, мама. Чушики надо, мама. Кыш боль, плохо. Раж хорошо.
Черт возьми! Получается, кыш — это кот? Не может такого быть!. А почему, собственно, не может? Что если у них, в будущем, коты — это особо опасные хищники, которые нападают на людей? У нас вот до сих пор водится в лесах рысь, и лучше не попадаться ей на узкой тропке — сожрет и не подавится. Или манул. Попробуй погладь манула!. Допустим, в будущем кошки стали хитрыми и сильными врагами человека, а раж (рыба?) им как-то противостоит. Глупость, безумие, чертовщина, но… не глупостью ли и чертовщиной показался бы наш современный мир какому-нибудь средневековому монаху или викторианскому джентльмену? Бабы ходят в брюках и майках в обтяжку, мужики наносят татуировку на тело, прокалывают нос и уши, словно дикари какие. И это у нас — норма! Только вот с домашними животными никаких особых эволюции за последние столетия не произошло — как издевались над ними, так и издеваются. Хотя, если вспомнить, те же кошки появились в Европе сравнительно недавно, крестоносцы их завезли, кажется…
Людмила Сергеевна спохватилась, что за своими рассуждениями совсем забыла об Асе. Но тот не подавал больше повода для беспокойства — пригрелся в объятиях и даже задремал. Маленький мой…
Архангельский был очень доволен представленным отчетом. Наконец-то прогресс!
— Это очень важная информация, — подвел он промежуточный итог, когда Людмила Сергеевна закончила рассказ об инциденте в оранжерее. — Значит, кыш — это кот или некое существо, похожее на кота? Как вы думаете, мне стоит… э-э-э… побриться? — он потрепал себя по бакенбарде. — Я знаю, что в моем лице есть определенное сходство. Наверное, поэтому ваш пациент меня и боится. Не так сильно, конечно, как рыжего Ваську, но все же…
— Не стоит, — сказала Людмила Сергеевна. — Вам идет.
Архангельский внимательно посмотрел ей в глаза.
— Тем не менее попробовать стоит, Людмила. Чем не пожертвуешь ради чистоты эксперимента? Посмотрим на его реакцию… Но мы до сих пор не выяснили, что подразумевается под вертячками и… э-э-э…
— Помадками, чушиками.
— Да!
— Тут я ничего сказать не могу. Все это связано с «раж», но каким образом, не представляю.
— Как быстро мы можем рассчитывать на результат?