Журнал «Компьютерра» N 44 от 28 ноября 2006 года

Компьютерра

Хорошо, мы не знаем, как действует кибероружие, его не испытывают - но что оно должно сделать? Какой цели достичь? Что произойдет в результате его применения?

–  Насколько я могу судить, главная цель нынешних разработок - не разрушать компьютеры и сети противника, а делать более эффективной разведку. Получать пользу от перехвата данных через вирусы и им подобные программы.

А можно себе представить такое - началась война, тут же нажимается кнопка, и спутники связи противника отключаются?

–  Ну, я думаю, вряд

ли это получится. (Смеется.) Помимо всего прочего - давайте посмотрим на этот вопрос с точки зрения США. В Ираке больше восьмидесяти процентов каналов связи, которые американцы используют для военных коммуникаций, арендованы у коммерческих провайдеров. Поэтому, если США ударит таким оружием по инфраструктуре противника, то воздействие на них самих будет гораздо больше, чем на противника! В Афганистане то же самое. Конечно, у ВС США есть свои закрытые, сильно защищенные каналы, но они очень узкие, и военные вовсю пользуются коммерческими.

Фильтрация вслепую

Вы говорили, что сетевым структурам партизанского типа очень трудно противодействовать в информационной войне. С этим столкнулся Израиль в Палестине и в Ливане, в какой-то мере - США в Ираке. У вас есть теория о причинах этого?

–  Я изучал такой вопрос: на противника какого типа рассчитаны те мощные меры противодействия в информационной войне, которые сейчас есть у высокоразвитых стран?

А эти меры действительно очень мощные, и прогресс за последние годы, особенно после событий 9/11 был огромным. Это можно увидеть по результатам учений по противодействию кибератакам, проведенных американскими ВС в 1997 году (Eligible Receiver) и в 2005 году (Silent Horizon). В обоих случаях это были внезапные атаки группы под условным названием «Красные» (Red Team) хакеров из АНБ, стремившихся получить контроль над критически важными сетями. В 1997 году эти учебные атаки, по-видимому, были весьма успешными - в СМИ сообщается, что «Красные» перехватили управление некоторыми компьютерами Тихоокеанского командования США, а также системами аварийного жизнеобеспечения крупнейших американских городов. В 2005 году ничего подобного сделать им не удалось. Получается, что от какого-то противника защита создана - но от какого? Этот ли противник сегодня нам угрожает?

С моей точки зрения, такая защита от кибератак не имеет никакого отношения к тем информационным ресурсам, которые действительно эффективно используются экстремистскими группами, в том числе и террористическими.

Почему?

–  Дело в том, что эти группы не занимаются никаким хакерством. Они используют Интернет самым обычным образом - для переписки, чатов, форумов. Подавляющее техническое превосходство в данном случае не срабатывает. Это показал хотя бы пример с Израилем и Хезболлой, о котором мы уже говорили. Нужна не другая технология, а другая тактика.

Главное оружие экстремистских групп - символическое содержание их акций. Исследования, в том числе прямые беседы с недавними активистами таких групп показывают: они просто не рассматривают кибератаки как возможность для достижения своих целей - именно в силу низкого символического содержания кибератак. Интернет используется ими для сбора и пересылки денег, вербовки сторонников, связи, распространения информации о своих действиях, взглядах, чтобы сеять страх и преувеличивать свою значимость.

Любые попытки технически подавить эту активность приводят к обратным результатам: создают дополнительный мобилизующий эффект. Нужны меры совершенно другого типа, совсем не кибернетические: международная координация, обмен информацией между спецслужбами, а самое

главное - нужно вводить этих акторов и сообщества, которые их поддерживают, в русло обычной политической жизни.

В связи с этим - каков может быть эффект «фильтрации контента», которая практикуется в довольно многих странах?

–  Я считаю, что подобные меры - это одна из основных опасностей, к которым ведет «кибернетическая» борьба против терроризма и экстремистских групп. Наша программа ONI (OpenNet Initiative, opennetinitiative.net) как раз призвана на строго научной основе изучить эту практику и последствия, к которым она приводит. Эту программу реализуют четыре ведущих университета: Кембридж, Гарвард, Оксфорд и Университет Торонто. Соответственно, есть четыре ведущих исследователя, два из которых, Рон Диберт (Ron Deibert) из Торонто и я, участвовали в московской конференции.

Как же вы это изучаете?

–  Тут сочетаются два подхода - в сущности, так же работает и разведка!
– технический и «человеческий». При помощи специального ПО на те или иные сайты в изучаемой стране наши эксперты заходят дистанционно, физически находясь в Канаде или в Англии, но через те серверы, которые используют жители изучаемой страны. И тогда мы сразу видим, к каким ресурсам доступ у них ограничен. Эти сайты могут быть видны извне, но оказываются закрытыми для населения страны. На втором этапе в страну выезжают наши специалисты, с ноутбуками, на которых установлен соответствующий софт, и на месте собирают информацию, к каким ресурсам ограничен доступ. После всего этого выпускается доклад, который находится в свободном доступе на вебсайте программы.

Какие страны вы уже обследовали?

–  Вьетнам в 2005-06 годах, Йемен (2005), Тунис (2005), Сингапур (2004-05), Китай (2004-05), Белоруссию во время президентских выборов этого года…

Ну и что в Белоруссии обнаружилось?

–  Обнаружилась неожиданная для многих вещь: оппозиционные ресурсы и сайты независимых медиа там не подавлялись (по крайней мере в период выборов) хотя, как показали наши же исследования, такая возможность у властей была. Доступ к ним был практически свободным, хотя и не без некоторых трудностей. А самая мощная система фильтрации контента и ограничения доступа - китайская. Она подкреплена еще и хорошо проработанной законодательной базой. Впрочем, многие международные медиа-ресурсы в Китае доступны.

В 2007 году мы будем выпускать большое сравнительное исследование более чем сорока государств, включая восемь стран СНГ. Туда же войдут результаты и по фильтрации Интернета в странах Европы и Северной Америки - в этих странах такая практика тоже имеется, причем в некоторых случаях она связана с очень неоднозначными юридическими и этическими обстоятельствами.

Как технически эта фильтрация делается?

–  Практически всегда используются коммерческие системы уровня предприятия. У этих систем, надо сказать, есть серьезные недостатки. Например, их очень трудно точно настроить на тот контент, который вы желаете блокировать. Поэтому иногда блокируется заодно и безобидная информация - Рон Диберт в своем докладе приводил пример, как в одной из стран стал вдруг недоступен вебсайт американского посольства, так как в слове «usembassy» система отреагировала на порнографическую, по ее мнению, строку «ass». С другой стороны, не так трудно обойти блокировку, которую обеспечивают эти системы.