Журнал Наш Современник №1 (2001)
Шрифт:
Поразительно, что в этом высказывании Рубцов использовал те самые слова, которыми он прекрасно выразил свою любовь к деревне, к России: “Чувствую самую жгучую, самую смертную связь...”
Пародия
18 мая 1961 года, бродя в Питере по набережной Мойки, Рубцов сочинил вместе с Эдуардом Шнейдерманом пародию на стихи Евтушенко. Долгое время она публиковалась в сборниках поэта не полностью и без указания на то, что это пародия. Теперь появилась возможность воспроизвести стихотворение целиком:
Куда меня, беднягу, завезло!
Таких
Я нажимаю тяжко на педали,
Въезжая в это дикое село.
А водки нет в его ларьке убогом,
В его ларьке единственном, косом.
О чем скрипишь передним колесом,
Мой ржавый друг?
О, ты скрипишь о многом.
Надежда есть, что спички есть в кармане.
Но спичек нет, хотя надежда есть.
И я опять в обмане, как в тумане.
А выйду ль из него когда — бог весть.
Одну давно имею на Сущевской,
Другая на Мещанской намечается,
А третья... впрочем, это несущественно,
Поскольку по тебе одной скучается.
Э. Шнейдерман вспоминает: “Разговор был о стихах Евг. Евтушенко. Что-то там выяснили. Потом Рубцов произнес: “Куда меня, беднягу, завезло!” Я тотчас откликнулся: “Таких местов вы сроду не видали!” И — “понеслось”. За 7—8 минут смастерили нечто вроде пародии на популярнейшего в те годы поэта. Я тут же зафиксировал текст в блокноте”. Действительно, пародия уловила некоторые слабости манеры Евтушенко.
Татуировка
У Леонида Беляева есть замечательное шуточное стихотворение “Я рос парнишкой нелюдимым...” Оно заканчивается так:
Сегодня мне бы ту сноровку,
В годину горечи и бед...
Хочу на грудь татуировку:
“Года идут, а счастья нет”.
И вот Николай Рубцов сочинил пародию на это стихотворение. Я узнал об этом от самого Беляева. Начало пародии он забыл, а кончается она так:
...Потом отбросил я винтовку,
Пошел с друзьями на парад.
Хочу на грудь татуировку
Из
Была у Рубцова пародия и на другое стихотворение Беляева, но, кажется, теперь уже никто ее не вспомнит. Леонида Беляева мы потеряли в 1997 году.
Карету мне
Однажды Рубцов, Романов и партийный работник В. Невзоров немного посидели в одном из вологодских ресторанов. Когда вышли, то захотели поехать на такси. Водитель сначала не хотел их сажать (“вы пьяные”), но потом посадил и отвез... в милицию!
К счастью, наша троица недолго просидела за решеткой — кто-то узнал Невзорова, и всех выпустили. Даже прислали какую-то машину, чтобы развезти их по домам, ибо был поздний вечер. Но Рубцов сказал: — Нет! Пусть дают черную “Волгу”! На другой машине я теперь не поеду!..
Чем все закончилось, история умалчивает. Как вспоминает Василий Невзоров, секретарь обкома Дрыгин потом отругал его за то, что сразу к ресторану не вызвал служебную машину.
Разбойник Франсуа
У Николая Рубцова в “Вечерних стихах” (1960) есть между прочим такие строки:
И, как живые, в наших разговорах
Есенин, Пушкин, Лермонтов, Вийон...
Французский поэт ХV века Франсуа Вийон не случайно попал в стихи Рубцова, наш современник любил и хорошо знал творчество средневекового поэта-бродяги.
Передо мной небольшая книжка, неплохо изданная, в суперобложке, — “Франсуа Вийон. Стихи”, переводы с французского, Москва, 1963 год. Точно такое издание читал и перечитывал в свое время Николай Рубцов. В самом конце 1964 года в Вологде он увидел книжку в домашней библиотеке поэта Бориса Чулкова, увидел и — “всякий раз, бывая у меня, буквально не выпускал из рук и всегда говорил, что рано или поздно не у меня, так где-нибудь стащит или раздобудет его” (Б. Чулков).
Я перелистываю Вийона и снова думаю о том, что привлекало Рубцова в стихах этого поэта, в его жизненной истории. Да ищу строчки, которые могли прямо повлиять на лирику самого Рубцова...
“Образ Франсуа Вийона — “магистра искусств” и бродяги — двоится в представлении потомства. Уже вскоре после его смерти слагаются легенды о “веселом комике”, циничном шуте, мастере поужинать за чужой счет, коноводе во всякого рода злых проделках”, — пишет в предисловии Л. Пинский. Но, конечно, прежде всего, Вийон — великий лирик, поэтическое зеркало своего времени и своей страны. Умирало средневековье, и поэт писал о смерти, старости, бренности бытия. И все же выглядывает из стихов жизнелюб, которого не миновали народные празднества и все радости жизни. Вийон использовал в своих стихах не только опыт предшествовавшей литературы, но и богатые традиции народного искусства. А в его жизни годы студенчества сменились годами скитаний и тюрьмой.
Рубцова несомненно волновали какие-то совпадения собственной жизни с биографией Франсуа Вийона — раннее сиротство, странствия, неустроенность. Да и “студенческий дух”, если вспомнить, что в 1964 году Николай Рубцов был еще студентом-очником. Многие стихи французского поэта пронизаны иронией, но и у Рубцова был “иронический период” в творчестве. Совсем в духе Вийона написаны “Стукнул по карману — не звенит...”, “Сказка-сказочка”, “Куда меня, беднягу, занесло...”, “Утро перед экзаменом” и другие стихотворения. Рубцову было явно тесно в рамках благочинной советской поэзии конца 50-х — начала 60-х годов. И он издевался: