Журнал Наш Современник 2007 #7
Шрифт:
– Ну, на пиво!
– Пиво расслабляет. Иди, траву покоси. Спалил косилку, руками поработай.
Свесив ушастую голову, рослый сыночек уходит за коттедж.
Антоша устал стоять, вытянувшись в струнку на кирпичах, сел подумать.
Это что же получается, у Сашки здесь новая подруга. Никаким он ремонтом не занят, играет в теннис, веселится. А Натка его ждет не дождется. А мне наврал - дескать, "крыша" у него… а эту "крышу" пальцем можно проткнуть…
Антоша вновь поднялся
Под ногами у Антоши поехал кирпич, и он, размахивая руками, скатился вниз, больно оцарапав через брючину колено. Подтянул брючину посмотреть - ого, кожа содрана, кровь алая течёт. Ладно, заживёт.
А вот как быть с изменником?
Утирая слезы (больно! Да и стыдно - обманули и сестру, и его самого!), Антоша поехал обратно в город.
7
Однако то ли его заметили, то ли такое совпадение, но вскоре Антошу догнал мотоцикл, а на нём Сашка.
Обогнал, засигналил, остановился. Спешился и Антоша.
– Это ты?! Что тут делаешь?
– Ничего, - пробурчал, плохо видя его, Антоша. И более твердо, зло повторил: - Еду!
– А я тут мотоцикл оставил… как закончили ремонт, выпил маленько… уговорили за руль не садиться…
– Так ты пьешь?
– Нет. Пьяных я презираю. Пусть скорее вымрут - нам больше работы. И воздух чище. Но случилось, уговорили, поднял рюмку… - Он погладил руль "хонды".
– И вот забрал. Хочешь прокатиться?
– Нет.
– Я тебе предлагаю прокатиться! Я - на велике, а ты - на мотоцикле.
– Сказал - не хочу!..
Сашка снова как-то странно, криво смотрел на Антошу.
– Милый ты пацан… ты же ничего не понимаешь… а тоже! У меня украли инструменты… кейс и ящик из гаража… это две тысячи долларов. И мне бы хана, если бы не эти люди.
Антоша, насупясь, молчал.
– Ну и этот, Валька… длинный… привязался к Натке… Знаешь, когда к кусту подойдёшь, где гнездо, птица отлетает в сторону, начинает чирикать. Мол, тут я, бери меня. Ты - к ней, а она дальше в сторону… отваживает от гнезда бандита… Вот и я… я же тебе объяснял…
– Какой он бандит!
– наконец вырвалось у Антоши.
– Он макарон. Против тебя.
– Он макарон, да вот дружки у него… из ментовки… страшные мужики. Это походило на правду. Почувствовав, что Антоша поверил, Сашка повеселел, потрепал его по голове. Кепка слетела в пыль.
– Что ты как азербайджанец? Что ты надел? Давай я тебе вот эту отдам, - и напялил на Антошку свой кепарь с прозрачным козырьком.
– Я и мотоцикл могу подарить. Хочешь? Прямо сейчас! Ты садишься на моего коня, я - на твоего.
Антоша испугался. Такие невероятные подарки вдруг - ни к чему. Что-то тут есть страшное. Он требует что-нибудь не говорить или что-нибудь сказать.
– Анекдот хочешь?
– засиял спутанными зубами Сашка.
– Сидят два еврея в камере. Один другому: слышь, зачем тут решетки. Кто сюда полезет?
– Привет Натке передать?
– угрюмо спросил Антоша. Сашка вдруг переменился в лице.
– Нет, я позвоню сам.
– И вновь, вылупив зубы, скороговоркой.
– Не хотел говорить, не хотел, да тебе скажу… Она в сам деле дружит с Оскаром, сыном Куфтика, в кино ходили, люди видели.
– Этого не может быть!
– затрепетал Антоша.
– Что ты понимаешь!
– Сашка зло сплюнул.
– Всё может быть. Может, решила мне подыграть… да увлеклась.
– И что-то еще он говорил, быстро-быстро.
На языке крутилось: а чего ж ты с девчонкой сейчас целовался?! Но, может быть, это как раз игра? По телику показывают: целуются все подряд с кем ни попадя, да еще секундомером время засекают. Мама права: распустились люди.
8
Антоша приехал домой омраченный, в тоске.
– Что с тобой?
– спросила мать.
– Ты хромаешь! Ой, у тебя коленка черная! Подрался?!
– Да ерунда, упал!.. А где Натка?
– Быстро в ванную, промыть и йодом!.. Она пошла звонить Саше. Натка вернулась, улыбается. Она сегодня очень красивая, только губы
лишнего бордовой краской намазала. И скулы - розовой пудрой.
– Наташа, с тобой можно поговорить?
– Говори, - засмеялась Натка. Они сидели в детской комнате. Сестра вытянула из угла любимого тряпичного жёлтого льва за лапу и положила на колени.
– Ну! Чего молчишь? Скажи "мяу".
– Брось со мной, как с маленьким. Я всё знаю. Ты сама-то знаешь, что всё это игра… поп… и прочее?
– Конечно.
– Она вскинула глаза и снисходительно улыбнулась братишке.
– Всё хорошо. Всё о'кей.
– О'кей?
– О'кей.
– А тебе известно, что кей - это ключ? И что за дверью может ничего не оказаться, как в какой-то, не помню, сказке. Дверь нарисована.
– Нет.
– Натка вскочила, швырнула в угол льва и, схватив братишку за уши, поцеловала в губы.
– Нет!
Антоша смятенно сник.
– А что дальше будет?
– И дальше будет всё хорошо.
– Она широко улыбнулась. И пошла помогать матери готовить ужин.
Как же так?! И ночью не плакала - Антоша подолгу притворялся спящим, следил, слушал. Не плакала.
Только через пару дней он увидел: сестра стоит на чужой улице, в стеклянной будке телефона-автомата, прижала чёрную трубку к уху… и всё лицо у неё блестит, мокрое от слёз.
Вот она медленно повесила трубку, обтёрла платочком щёки и вышла к прохожим, улыбаясь всему миру.