Журнал Наш Современник №3 (2003)
Шрифт:
Не полагается говорить о религии. Здесь много всевозможных религий...
Нельзя говорить на тему политики. То есть говорить можно, но только общими фразами и в глубокие диспуты не вдаваться...
Не полагается говорить о своих личных проблемах. В основном они скрытные, не могут, не привыкли и не умеют себя открывать. Поэтому если кто-то заговорит о личных проблемах, то это их очень смутит. Если кто-нибудь когда-то кому-то откроется и начнет говорить о своих проблемах, то потом извиняется и скажет что-то вроде того, что “спасибо, что ты меня выслушал, я не хочу тебя затруднять моими заботами”.
Нельзя
Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя! Всюду одни запреты... Негласные, не государственные, а по большей части общественные (в отличие от СССР), но не менее жесткие.
Понятно, что так обостренно их воспринимают чужаки, эмигранты. Им подобный образ жизни в новинку. Коренные американцы притерпелись. В конце концов, такое общество они создали сами. Многие смиряются и ведут спокойную, сытую жизнь, не слишком отличающуюся от растительной. Вспомните о стадах тучных обжор, таскающих свои 150—300 кг по пляжам и паркам Америки. Марк Зальцберг утверждает — такова треть населения. Кто-то сидит у компьютера и безостановочно делает деньги, играя на бирже. Сегодня этим занимается 50 процентов американцев.
Но в отлаженном механизме случаются сбои. Туго сжатая пружина в душе лопается. Авторы “Записок о Западе” предупреждают: “Требование их культуры — все скрывать и недоговаривать иногда приводит к тому, что они больше не могут выдержать, выходят из себя, перегибают палку и начинают грубить и ругаться самым неподобающим образом. Русский человек будет страшно удивлен такому обороту событий и подумает: “Что с ним, не понимаю, сошел с ума?”
Еще бы! бунтарь под контролем — все равно бунтарь. Даже более опасный, ибо каждодневно ему приходится подавлять естественные порывы.
“Начинает грубить”. Да это самое малое из того, что он может выкинуть! Помните фильм “С меня хватит!” с Майклом Дугласом в главной роли? С каким глубоким пониманием и сердечным чувством изображен в нем бунт добропорядочного клерка в момент “сбоя в программе”, хватающегося за винтовку.
Кино в данном случае только воспроизводит реальную жизнь. Вот сообщение от 7 ноября 2002 года: “Один ребенок убит и одна взрослая женщина ранена возле одной из школ в городке Либерти американского штата Миссури... Как сообщили в полиции города, учащегося четвертого класса школы убил его отец. По сведениям полиции, утром того дня мужчина поругался с матерью мальчика. Днем он подъехал к школе, в которой учился его сын, и на автостоянке стал поджидать, когда тот выйдет на улицу. Когда же за мальчиком приехала мать, мужчина начал стрелять по ним” (LENTA.RU).
Название городка Либерти (Свобода) — символ Америки — придает истории особую выразительность. Впрочем, такие случаи — не редкость в Соединенных Штатах. Семейный скандал, увольнение с работы — и в ход идет оружие.
Случаются и вопиюще абсурдные трагедии. “По сообщению Reuters, в четверг суд штата Texaс приговорил 42-летнего Стивена Брашера, жителя города Бандера, к пожизненному тюремному заключению за убийство приятеля, который, как заявил обвиняемый, выпил последнюю банку пива из холодильника... Согласно показаниям свидетелей, 5 ноября 2001 года Брашер убил своего старого друга выстрелом в голову из пистолета, когда между ними разгорелся спор о пропавшей банке пива. “В холодильнике
Кто-то выплескивает гнев сразу. Другие затевают хитроумную игру с целью “наказать” общество. В мае 2002 года в городе Лавлок (штат Невада) был арестован 22-летний Люк Хелдер. Он обвиняется в том, что изготовлял самодельные бомбы и клал их в почтовые ящики. Всего было изготовлено 18 бомб. В результате взрывов ранено 6 человек. “В большинстве почтовых ящиков, куда закладывались бомбы, — сообщает Би-би-си, — также были обнаружены послания антиправительственного характера, в которых выражались жалобы на ограничения личной свободы американцев со стороны федеральных властей. Записки были подписаны словами: “Некто, кого это волнует” (BBC Russian.com).
На фотографии стопроцентный янки. Разумеется, улыбающийся... Ну вот мы и получили ответ на вопрос, как согласуются улыбки и убийства. Наверное, Люк Хелдер улыбался и тогда, когда рассовывал бомбочки по почтовым ящикам — и своим мыслям (как здорово он это придумал!), и просто потому, что человек без улыбки в Америке вызывает подозрение...
Все должно быть ОК. Улыбаться положено. Это и есть симулякр.
Демонстрация благополучия оплачивается кровью. По данным ФБР, в 2001 году в США было совершено 11 849 006 преступлений (при 284 млн населения). Из них 1 млн 436 тыс. — тяжкие. В том числе убийств и случаев умышленного применения оружия 15 980, изнасилований 90 тысяч, грабежей 422 тысячи, нападений с отягчающими обстоятельствами 907 тысяч. Прочие “мелочи” — 2 млн краж, 7 млн случаев воровства, 1 млн 226 тыс. угонов автомобилей (www.fbi.gov).
Количество тяжких преступлений растет. В 2001 по сравнению с предыдущим годом число убийств увеличилось на 3,1 процента. В первой половине 2002 года оно выросло еще на 2,3 процента.
Много это или мало? По сравнению с Россией — мало. В чем мы обогнали Соединенные Штаты, так это в криминализации общества. У нас 32 тысячи убийств на 146 миллионов населения. В ч е т ы р е раза больше, чем в США! Это показатель того, в какую зловонную яму столкнул нас режим Ельцина—Путина. Копошимся на дне, перегрызаем друг другу глотки и рукоплещем президенту — его рейтинг парит на недосягаемой высоте, далеко над черными краями ловушки, в которую угодила страна.
Но одно дело нищая (и во многом потерявшая себя) Россия, другое — благополучная, сытая Америка. 15 тысяч убийств и почти полтора миллиона тяжких преступлений выявляют о т н о с и т е л ь н о с т ь благополучия. Если не сказать фальшь...
В отдельных случаях общество само легализует насилие. К примеру, в военной сфере. Рискну предположить, что агрессивная политика Вашингтона пользуется широкой поддержкой “простых” американцев, во многом потому, что позволяет реализовать разрушительные начала, заложенные в их характере.
Вернемся еще раз к литературному бунтарю Макмёрфи. В мирной Америке ему нет места. Он попадает в сумасшедший дом и гибнет, отстаивая свои права. Но Кен Кизи недаром делает его героем корейской войны. Такие, как Макмёрфи, очень нужны на полях сражений.
Примечателен и трогательный консенсус в данном вопросе американского писателя-гуманиста и общества, которое он обличает. Для Кизи, как и для обывателя-янки, участие в корейской войне — это “знак качества”. И мысли не возникает о том, так ли уж героичны деяния бравых джи-ай. Действительно ли они несли другим народам идеалы свободы и демократии?