Журнал Наш Современник №6 (2001)
Шрифт:
Стоит ли говорить, что единой, сильной и самобытной России нет места в империалистической схеме глобального мироустройства. Ее ждут новые испытания, горести и беды, а в случае торжества глобализма - исчезновение с исторической арены, культурная деградация, духовное вырождение, демографическая катастрофа и национально-государственный распад.
Тем, кто понимает это, тяжело наблюдать, как в последние годы страна все активнее втягивается в процессы торгашеской "глобализации". Пока от ее пагубных последствий нас спасает запас прочности, сохранившийся еще с советских времен. Но он уже практически исчерпан. Пора решительно исправлять положение, иначе
В ближайшие годы предстоит настоящая "борьба миров", в которой исконный "русский мир" - мир идеалов и святынь, мир многовековой духовности и национальной традиции с его возвышенными заповедями: "блаженны алчущие и жаждущие правды", "блаженны милостивые", "возлюби ближнего как самого себя", - будет противостоять апокалиптическому миру космополитического всесмешения и либерального эгоцентризма, миру всевластия денег и банковских процентных ставок, финансовых пирамид и биржевых спекуляций, идолом которого является золотой телец.
В последнее время это начинает доходить даже до нашей либеральной "интеллигенции". С наивным изумлением институтки, полагавшей, что дети родятся от поцелуев, она признается на страницах "Независимой газеты" в своей ошибке: "мы не понимали, что Запад интересуется только функцией капитала, но вовсе не тем, чтобы выращивать в России цивилизованную форму общества". И элегически вздыхает: "В условиях глобализации ослабла цивилизующая миссия капитала, его ответственность за создание цивилизованного капитализма в обществах всего мира". Последнее следует, очевидно, понимать в том смысле, что были когда-то благословенные времена, когда дети рождались от поцелуев, ну а теперь - сказать страшно. Чего в этих вздохах больше - либерального тупоумия или либерального лицемерия, - судить читателю.
Запад никогда не интересовался чем-либо иным, кроме "функции капитала". Любой предмет, включая человека, страны, народы, культуры, интересует его лишь в качестве "функции капитала", то есть как средство возрастания стоимости. А "цивилизация" в ее либерально-тупоумном смысле - как царство гуманности и добродетели - здесь совершенно ни при чем. Нет такого преступления, на которое капитал не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы, если ему посулить 300 процентов прибыли. И это написал вовсе не К. Маркс, как многие думают, а Т. Дж. Даннинг, весьма умеренный английский профсоюзный деятель XIX века.
"Либо Россия увязнет в "третьем мире", где она обречена на распад и исчезновение, либо возродится на социалистической основе - такой сегодня жесткий выбор", - констатировал VII съезд КПРФ.
Однако этот вывод принимается пока не всеми. Так, в патриотической среде можно услышать, что социализм как интернационалистская доктрина для России неприемлем. В крайней форме такие претензии звучат так: "Социализм - лишь другая разновидность мондиализма, враждебного национальной и культурной самобытности". В этом стоит внимательно разобраться.
Действительно, если заниматься чисто формальным, сугубо поверхностным сличением доктрин, то может показаться, что апологеты империалистической глобализации, "нового мирового порядка" и приверженцы социалистического и коммунистического будущего человечества проповедуют схожие ценности и идеалы. В самом деле, в обеих системах видное место занимает сближение народов и наций, стирание государственных границ и т. д.
И все же между империалистическим мондиализмом и социалистическим интернационализмом есть существенная, принципиальная разница. Ибо мондиализм строится на всевластии капитала, а интернационализм - на всевластии труда.
Всякая общественно-экономическая формация доказывает свое превосходство над предшествующей тем, что достигает более высокой производительности труда. Это правда, но еще не вся правда. Миссия социализма не просто в том, чтобы добиться более высоких количественных показателей, а прежде всего в возвышенном, гармоническом развитии самого человека, в смене типа, "парадигмы" общественного развития, пересмотре привычных приоритетов, перемене вектора экономического и социального прогресса. Именно в эпоху глобализации, доводящей противоречия капитализма до уровня противоречий между человеком и природой, в том числе и с его собственной человеческой природой, это становится особенно ясным.
2. Новая сила
Империалистическая глобализация существенно расширила социальную базу сопротивления всевластию капитала. Нужно только уметь выявить специфические черты той силы, от сознательности, организованности которой зависит, по сути, судьба всей планеты. Это, во-первых, современный рабочий, или, говоря шире, производительный класс. Во-вторых, это национально-освободительные движения. В-третьих - движения, борющиеся за спасение культуры от наступления бездуховности.
Рабочий класс меняется по мере того, как меняется характер производительного труда. В документах нашей партии уже неоднократно отмечались основные тенденции становления нового типа производительного труда. В ходе научно-технического прогресса по мере повышения наукоемкости производства, усиления его автоматизации, роботизации, гибкости создание материального богатства все больше начинает зависеть уже не столько от непосредственного приложения труда и его продолжительности, сколько от мощи и масштабов организуемых и приводимых в действие трудом потоков вещества, энергии и информации. То есть в конечном счете - от степени научного овладения обществом и индивидом природными и технологическими процессами. Производительный труд становится трудом преимущественно интеллектуальным.
Поэтому в качестве главной основы производства и богатства начинает выступать "развитие общественного индивида" (Маркс). Соответственно меняется структура инвестиций. Главными становятся вложения в человека - в воспитание и образование, в науку и культуру, в социальную сферу и здравоохранение. Поэтому и мерой общественного богатства становится уже не рабочее время и создаваемая в течение него меновая стоимость, а его сбережение, то есть свободное время как пространство, необходимое личности для непрерывного и всестороннего развития.
Изменение характера труда ведет к неуклонному повышению значения его творческих мотивов и стимулов. Из вынужденной необходимости или обязанности, остающейся еще в пределах буржуазного горизонта, очерченного "протестантской этикой", труд постепенно превращается в самоцель. Приобретает самостоятельную потребительную ценность как естественный, наиболее соответствующий природе человека способ существования здорового организма, процесс развития и реализации творческих способностей личности.