Журнал Наш Современник №6 (2001)
Шрифт:
– Отлично!
– Черняховский вдруг ослабил внутренние пружины, улыбнулся.
– А все-таки, Сергей, мы должны позавтракать с тобой...
Черняховский и его адъютант Комаров спустились в лощину, где вокруг белого валуна из земли било несколько ключей, дававших начало говорливому ручью.
– Красотища, Алексей!
Черняховский разделся по пояс, побрился, облил студеной водой плечи, грудь, спину, растерся до покраснения кожи махровым полотенцем.
Адъютант влюбленными глазами смотрел на комдива, стройного, гибкого, с атлетическим
– Иван Данилович, а правда, что слово "Родина" происходит от слова "родник"? Я где-то читал об этом.
Черняховский задумался.
– Пожалуй, от слова "родиться". Родина - это место, где родился. И слово "родник" происходит от "родиться". Вот он из земли рождается... Слышь!
– вдруг насторожился Черняховский.
– Самолет гудит.
– Похоже, - согласился адъютант.
– Вроде с запада летит. Жаль, не видно из-за деревьев.
Гул усилился, перерос в рокот, но вскоре стал слабеть.
– Опять, наверное, немцы провоцируют, - с досадой произнес Черняховский.
– Но, слава Богу, подались восвояси. И когда, наконец, прекратятся эти провокации?
– Скоро, Иван Данилович, - улыбнулся адъютант.
– Это я вам точно говорю. Не осмелятся немцы напасть на нас. Получат по зубам.
– Да ты, Алексей, стратег у нас, - улыбнулся Черняховский.
Неожиданно утреннюю тишину разорвал надсадный вой сирены на командном пункте, а вскоре на западе, за лесом, послышался отдаленный грохот разрывов.
Черняховский бросился бегом на командный пункт, порывисто открыл дверь штабной машины.
Его уже ждали там - радист снял с головы наушники и протянул их комдиву.
– Товарищ полковник!
– услышал он взволнованный голос Онищука.
– Самолеты с немецкими опознавательными знаками наносят бомбовые удары...
– Что?
– голос Черняховского дрогнул.
– Удары? Бомбовые? Потери?
– Потерь нет.
– Как - нет?
– Немцы бомбят оставленный нами по вашему приказу район. Мы специально его демаскировали. Установили макеты танков, бронемашин... А здесь, в новом районе, пока все тихо.
– Вот это да! Мы с тобой, Сергей, словно в воду глядели.
– Выходит. Какие будут указания?
– Указания?
– переспросил Черняховский и тут же упрекнул себя за медлительность.
– Майор Онищук! Слушайте боевой приказ. Объявляю вашему полку боевую тревогу. Немедленно привести полк в полную боевую готовность! Выдать личному составу патроны на руки, произвести укладку боекомплекта в танках, приготовиться к бою!
– Товарищ полковник, что делать, если над нами появятся немецкие самолеты? Сбивать?
"В самом деле - что делать?
– потер в волнении занывший тупой болью висок Черняховский.
– По идее - надо сбивать, и как можно быстрее, пока на тебя не посыпались бомбы. Но ведь есть распоряжение командующего войсками округа - не поддаваться ни на какие провокации.
– Майор Онищук!
– произнес Черняховский.
– Немедленно приведите средства противовоздушной обороны в готовность к открытию огня, но огня не открывать! Ждите указаний...
– Свершилось, Сергей, самое худшее - война с немцами! Полку предстоит совершить марш, встретить противника огнем из всех видов оружия!
– Неужели война? Может, просто конфликт? Может, все уладится?
– Нет, Сергей, это - война! Действуй по-военному!
Чуть позже, когда штаб дивизии подготовил приказ комдива частям, Черняховский снова связался с Онищуком.
– Сергей! Твой полк назначается в авангард дивизии. Сам понимаешь, какую роль предстоит тебе сыграть!
– Понимаю, товарищ полковник. Спасибо за доверие!
– И еще. От полка выделяется передовой отряд в составе усиленного батальона. Кого думаешь назначить командиром?
– Майора Попова!
Падал за горизонт неестественно огромный багровый диск солнца. Ложились на траву длинные причудливые тени от деревьев и кустов.
Дивизия Черняховского выдвинулась к линии фронта для нанесения совместно с другими соединениями 12-го механизированного корпуса контрудара по врагу. На шляхах и проселках тянулись за танками и бронемашинами шлейфы серой пыли.
Навстречу танковым колоннам двигались машины и подводы с ранеными и беженцами.
Где-то впереди слышалась артиллерийская канонада.
"Соединения корпуса уже ведут жестокий бой с противником, а как покажет себя моя дивизия?
– с тревогой думал Черняховский, сидя в штабной машине над картой с боевой обстановкой.
– Как проявлю себя я сам?"
Полчаса назад он узнал из разведданных, что немцы ворвались в местечко Калтиненай. "А теперь, ближе к ночи, противник закрепляется на достигнутом рубеже, - оценивал обстановку Черняховский.
– Севернее и южнее местечка немцев нет. Образовался выступ... А что если срезать этот выступ? Обойти противника с флангов? И ударить одновременно? Стоп! Надо подумать. Надо все взвесить... Атаковать немцев, пока они не закрепились, - рассуждал далее Черняховский.
– Закрепятся - втройне тяжелее будет нам тогда".
В двух словах он изложил замысел боя майору Онищуку: передовой отряд во главе с Поповым обходит местечко с севера, основные силы полка во главе с Онищуком - с юга, и оба одновременно атакуют неприятеля.
– Маневр стоящий, - после некоторого раздумья, не отрывая взгляда от карты, ответил Онищук.
– Седьмой, слушай боевой приказ!
– резко бросил в микрофон Черняховский.
– Обойти противника с севера! По возможности - скрытно. Быть готовым к атаке с ходу! Южнее Калтиненая противника атакует Пятьдесят первый. Атакуете одновременно по моему сигналу!