Журнал Наш Современник №6 (2003)
Шрифт:
Во-вторых, по мере того как США все больше становятся обществом, объединяющим многие культуры, им труднее добиться консенсуса по внешнеполитическим вопросам, кроме возникновения ситуации общей внешней угрозы национальным интересам. Такой консенсус существовал в США во время Второй мировой войны и даже в годы “холодной войны”. Не в последней мере той же цели служит агрессия против Ирака.
В-третьих, доминирующая в США массовая культура больше тяготеет к развлечениям и гедонизму, что привело к явному падению патриотических чувств. СМИ играют здесь
Вывод напрашивается сам собой: для того чтобы Рax Americana не развалилась под тяжестью трех этих дестабилизирующих факторов, необходимо срочно нивелировать их новой геополитической стратегией Вашингтона. З. Бжезинский написал об этом более обтекаемо, но каждый вдумчивый читатель может обнаружить его глубокое внутреннее беспокойство между строк: “необходимо создать геополитическую структуру, которая будет способна смягчить неизбежные потрясения и напряженность, вызванные социально-политическими переменами, в то же время формируя геополитическую сердцевину взаимной ответственности за управление миром без войн”***.
В поиски новой американской геополитической стратегии включились все “мозговые центры” Пентагона, и постепенно обозначилось несколько основных моделей решения проблемы. Все они так или иначе были апробированы в американской внешней политике последнего десятилетия:
— достижение геополитического равновесия с помощью стратегии поддержки гегемоном в каждом из международных центров силы второй по значимости страны против регионального лидера (Британии против Германии, Украины против России, Аргентины против Бразилии, Пакистана против Индии, Японии против Китая);
— в центральном геополитическом балансе сил создание преобладающих коалиций по “правилу Бисмарка”: “постарайся быть среди трех в мире, где правит баланс пяти”;
— политическое и экономическое объединение Западного полушария — Северной и Южной Америки — под эгидой США (начало этому процессу положил “саммит двух Америк” в апреле 1998 г.);
— концепция “нового изоляционизма” США: гегемон должен прежде всего заботиться о сохранении своих ресурсов и энергии, поскольку все империи прошлого погибли от “перенапряжения сил”;
— создание внутри западной цивилизации более сплоченной “коалиции англосаксов” — тесного круга подлинных союзников, которые разделяют американские ценности (Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, островные страны Карибского и Тихоокеанского бассейнов). Основной принцип коалиции: единый язык — единые ценности — единое пространство*;
— усиление оборонной мощи: создание “оборонительного щита над Америкой” — ПРО стратегического масштаба, которая могла бы “закрыть” не только США, но и всю Западную Европу, Персидский залив и Восточную Азию.
Очевидно, что все перечисленные выше модели не оригинальны, были использованы в прошлом разными “империалистами” — от римских цезарей до Бисмарка и Гитлера, но
И тогда геополитики обратили внимание на то, что, по данным институтов по изучению общественного мнения, американцы воспринимают внешние угрозы следующим образом:
— международный терроризм — 80%;
— применение химического и биологического оружия — 75%;
— возникновение новых ядерных держав — 73 %;
— эпидемии — 71%;
— превращение Китая в мировую державу — 57%;
— поток иммигрантов в США — 55%;
— конкуренция Японии — 45%;
— исламский фундаментализм — 38%;
— военная мощь России — 35%**.
Хочется подчеркнуть, что приведенные выше данные относятся к весне 1999 г. (сегодня угрозу международного терроризма как первую по значимости называют уже свыше 90% американцев: заработала пропагандистская машина, и результаты не заставили себя ждать). Так была “найдена” и актуализирована в общественном сознании с помощью СМИ реальная угроза извне, которая могла бы стать основой для достижения американцами национального консенсуса по международным проблемам. Терроризм оказался также силой, способной стать реальным противоядием от гедонистической расслабленности и мобилизовать нацию, без лишнего шума переведя управление страной на режим военного или, точнее, предвоенного времени.
11 сентября 2001 года — день, о котором сегодня помнят все или почти все в мире. Оставим на суд историков вопрос о том, кто в действительности произвел эти теракты 11 сентября. Гораздо существеннее для понимания новой геополитической картины мира тот факт, что именно в этот день Вашингтон начал глобальную информационную операцию по борьбе с международным терроризмом, которая стала важнейшей частью его новой геополитической стратегии — стратегии “управляемого хаоса”, с помощью которой сегодня происходит новый геополитический передел мира.
Успех этой стратегии очевиден. Под риторику о необходимости укрепления национальной безопасности перед угрозой терроризма США мягко, без особого скандала вышли из американо-российского Договора по противоракетной обороне (ПРО), объясняя это тем, что нужны новые нетрадиционные средства защиты нации и ракеты здесь уже не помогут. Началась ускоренная модернизация американских вооруженных сил, на которую были отпущены значительные средства. Специалисты по “связям с общественностью” так обработали общественное мнение, что некоторого ограничения гражданских свобод и усиления полицейского контроля никто даже не почувствовал — наоборот, все приветствовали идею внутренней мобилизации нации.