Журнал Наш Современник №9 (2004)
Шрифт:
Этот безвоенный период на Западе был назван “холодной войной”. Не знаю, что в этом странном словосочетании представлялось его изобретателям более достойным сожаления: то ли война как таковая, то ли то, что она должна была оставаться холодной. Мы этот термин не выдумывали. Оглядываясь назад, понимаешь, что и выдумать не могли. По определению. Мы после ужасов германской агрессии воевать определенно и всенародно не хотели. СССР начал яростную борьбу за мир, что сильно раздражало фултонских рыцарей войны холодной.
То, что жесткая борьба за свои интересы на международной арене является законом жизни, было столь же хорошо известно Петру I и Екатерине II, как Ленину и Сталину. Никаких сомнений на этот счет, разумеется, не испытывали и их иностранные соперники. Конечно, в годы советской власти эта извечная борьба была сильно окрашена в идеологические тона, особенно в первый период после Октября 1917-го. Но разве дело было
В ответ они слышали только: “Нет!” Неважно, какими пояснениями это “нет” сопровождалось. Оно означало, что наши противники будут ждать удобного случая, что их не устраивало ни тогдашнее возвышение СССР, ни статус кво в мире, ни положение России как одной из двух мировых держав. Стоит задуматься над тем очевидным фактом, что на протяжении пятидесяти лет нам твердо говорили, что будут продолжать воевать против нас, но только “холодным” способом. Неужели потому лишь, что мы были советскими? Свежо предание. Кто всю историю пытался не пускать Россию к незамерзающей Балтике? Кто оттирал ее от Черного моря и проливов? Кто затевал Крымскую войну? Кто составлял планы расчленения России в 1914—1918 гг.? Кто устроил интервенцию в 1918-м? Кто заключил с Гитлером Мюнхенское соглашение 1938 г. и соглашения о ненападении? Кто не выполнил договоров об оказании помощи Чехословакии, а затем и Польше в 1939 г.? Кто буквально до последнего момента затягивал открытие второго фронта? Кто год из года планировал использование против нас ядерного оружия, сочинял доктрины сначала отбрасывания, а потом сдерживания СССР? Неужели все это делалось из любви к России, ради укрепления прав и свобод наших граждан и развенчания теорий Маркса—Ленина? Или, может быть, за этим стояли куда более грубые и земные расчеты и замыслы? Конечно же, стояли. То, что у нас сейчас и левые, и правые бросились читать и цитировать г-на Ильина — косвенное свидетельство наступающего просветления в мозгах. Только не поздно ли спохватились? Оно ведь и без Ильина и ребенку должно было быть очевидно.
Предвижу рассерженные и даже гневные возражения. Многим ниспровергателям у нас до сих пор кажется, что внешняя политика Советского Союза делалась примерно по такой схеме: у Ленина написано, что социализм победит во всем мире, значит, коммуняки вновь и вновь разрабатывали планы мировой революции и вносили их на утверждение в ЦК КПСС. Из-за этого получалась во всем мире напряженность, цивилизованный Запад обижался донельзя, а планы, разумеется, проваливались. У Ленина написано, что главная задача прихватить Германию. Значит, наваливаемся на Германию. Бедные немцы, которые и мухи-то не обидят, стенают и плачут и от расстройства вступают в НАТО. В итоге опять ничего не получается, кроме напряженности и недоразумений и т. д. Одним словом, непрерывно раскочегаривали “холодную войну”, и вот достукались.
Только не так все это. Уже последние полвека, по меньшей мере, наша внешняя политика так не делалась и не могла делаться. Конкретные внешнеполитические акции СССР не планировались и не осуществлялись на основании предначертаний Маркса или Энгельса. Все или почти все шаги внешней политики СССР строились прежде всего исходя из державных интересов страны, преследовали цель укрепления ее позиций и получения тех или иных политических, экономических, военных и иных выгод. Именно об этом писали и докладывали руководству страны отвечающие за внешнюю политику министерства и ведомства.
Архивы ЦК КПСС теперь-то стали открыты. Так что чего там всякие страсти-ужасы выдумывать, если самому почитать можно. Если при этом действия СССР можно было “освятить” марксовой теорией, тем лучше. Если нет, обходились и без этого. И этот, державный прагматизм становился тем сильнее и последовательнее, чем больше взрослел и набирал силу Советский Союз.
Что же касается домыслов о сплошной “заидеологизированности” советской внешней политики и сокрушительной критики сего воображаемого феномена, то по иронии судьбы исходят они в основном от бывших старших и младших научных сотрудников, восшедших в последние годы на кремлевский Олимп и к собственно практической внешней политике имевших довольно далекое отношение. Именно они всю жизнь неплохо зарабатывали себе на хлеб (с маслом и икрой), ездя в бесконечные загранкомандировки, углубленно изучая капиталистическую экономику и предрекая в своих трудах в строгом соответствии с марксовой теорией скорый крах и неизбежный кризис капиталистической системы. Не было в Советском Союзе, пожалуй, более доходной и спокойной
Получается, что “холодная война” — понятие весьма неоднозначное, скорее пропагандистское. Можно видеть в ней некое отражение самой сути Советского Союза, то есть полагать, что сам по себе СССР был “империей зла”, исчадием ада, постоянным источником напряженности и, собственно говоря, и права-то на существование не имел. Но тогда с исчезновением СССР должен был бы наступить некий золотой век, когда волк будет жить рядом с ягненком, барс будет лежать вместе с козленком и снимется ярмо с шеи пашущего вола. Ничего подобного, однако, не наступило и, надо полагать, никогда не наступит. Романтические иллюзии на сей счет, если это были иллюзии, а не преступный обман, рассеиваются как дым. Соревнование на международной арене не прекратилось. Как шло оно десятилетиями и веками, так и будет продолжаться. В разные эпохи оно только по-разному называлось, принимало разные формы. Были в этой борьбе для нас свои взлеты и падения, свои успехи и поражения. “Холодная война” была в этой длинной цепи лишь одним из многочисленных звеньев. Звеном, наверное, естественным и неизбежным. Глупо возлагать на себя всю вину за тот период. Глупо полагать, что борьба закончилась. Она не закончится никогда. Глупо думать, что изменились вечные геополитические интересы России. Они не сегодня родились, не царями и не коммунистами придуманы. И не нынешним политикам их отменять или пересматривать. Они — объективная данность. А коли они есть, их придется обслуживать и отстаивать. Кто не будет этого делать, тот вылетит из повозки российской истории. По-другому не бывало и не будет.
В связи с действительным или мнимым окончанием “холодной войны” обнаружилось желание заняться как бы заново осмыслением фундаментальных интересов России. Во всяком случае мы не испытываем сейчас недостатка в различных концепциях, прежде всего по вопросам внешней политики и национальной безопасности. Что ни месяц, появляются новые соображения и предложения на эту тему. Как будто долговременные жизненные интересы великой страны и ее народа могут существенно меняться от перемены лиц, расхаживающих по кремлевским коридорам. Не может такого быть, ибо складываются эти интересы столетиями, существуют объективно, упорно проступают всякий раз через наслоения быстротечных событий и по большому счету для Российской империи, Советского Союза, а теперь и Российской Федерации остаются все теми же, какую концепцию ни напиши. Задача не в том, чтобы заново изобретать велосипед, а в том, чтобы научиться, коль скоро мы с него свалились, вновь сидеть на нем и управлять им. И поторапливаться при этом.
Что же до нашего национального интереса и главных приоритетов, то они, наверное, просты и такие же, как у всех нормальных стран и народов. Надо, чтобы страна крепла, чтобы благоденствовал ее народ, чтобы государство и народ могли жить так, как считают для себя правильным, чтобы никто не диктовал нам своей воли, чтобы были у нас достаточные возможности и средства защищать себя и свои интересы, чтобы были друзья и союзники, авторитет и влияние в мире. Этому, а не каким-то красивым концепциям, личным амбициям, всевозможным “измам” должны быть подчинены наши помыслы и конкретные действия. Тут, право, нечего заново открывать. Все это было хорошо известно еще нашим дедам и прадедам. Не надо только забывать об этом. Не надо думать, что те, кто был до нас, были в таких делах нас дурнее.
“Холодная война” закончилась? Может быть. Только что из этого следует, кроме смены слов? Для нашей безопасности сейчас возникло множество реальных угроз с самых разных направлений. Их стало больше, чем прежде. В одном случае мы имеем дело с последствиями системного кризиса советских времен, в других — с результатами необдуманных действий в ходе так называемых рыночных реформ, в третьем — с происками тех внешних и внутренних сил, которые решили воспользоваться ослаблением российского государства и государственности. Вопрос сейчас уже не в том, чтобы выяснять, кто больше виноват в тех или иных напастях. Он в том, как сладить с ними. Пора кончать споры между евразийцами и западниками, красными, белыми, черными и розовыми. В вопросах внешней политики и нацио-нальной безопасности нужен консенсус всех политических сил.