Журнал СовременникЪ № 13. Рождественский выпуск
Шрифт:
Мой дед тоже был мордвином, только относился к этносу мокша. В Пензу он перебрался в середине XIX века из города Спасска. В мордовских поселениях тех лет самые высокие места носили название «Вярьвиль», что так и переводится на русский язык, как «высокое место». Видимо, отсюда и пошла фамилия в нашем роду – Вярьвильские.
Отца с малолетства отдали в услужение к успешным пензенским купцам. Он бегал посыльным, подавал, убирал – в общем, работал мальчиком на побегушках. Однако врождённое трудолюбие и пытливый ум с возрастом сделали из него приказчика в магазине хозяина,
Поэтому, когда я заявил родителям, что хочу посвататься к купцам Мартышкиным, отец был только рад: «Что ж, трудолюбивое, успешное семейство. А раз из мордвы – нации, обладающей крепкой, цельной натурой, то у их дочери и здоровье должно быть хорошим, и воспитана должна быть в скромности». Не остановило нас даже то, что мы с Лизой, являлись свойственниками: моя сестра тоже была Мартышкиной, выйдя замуж за брата Лизиного отца. А такие браки противоречили церковным канонам. Но влияние моего отца в городе было столь велико, что выхлопотать разрешение на этот брак у местного епископа оказалось делом не очень сложным.
И вот в Рождество 1900 года я уже с большим волнением официально просил разрешения у родителей Лизы на вступление в брак с их дочерью. Весь этот праздник прошёл в поздравлениях нас, как жениха и невесты.
Семейный праздник. На Рождество и встречу но-вого,1911 года мы с Лизой и дочурками решили поехать к Мартышкиным в Санкт Петербург, где они теперь жили. Квартиры в центре столицы и у родителей Лизы с младшими братьями и сёстрами, и у семей её старших сестёр располагались в одном доме. На соседней улице находилось и головное предприятие торгового дома «Е. Ф. Мартышкина сыновья». Я хоть и не был сыном дедушки Лизы, но тоже теперь входил в число соучредителей. Семья Лизы уступила нам свой красивый особняк в Пензе.
Когда мы сошли с поезда, нас поразило, что в этот поздний утренний час над Петербургом было ещё ночное небо и на всех улицах горели фонари. Когда у нас в Пензе стояли уже сугробы, здесь снега почти не было и экипажи ездили на колёсах. Да и в квартире Мартышкиных, где нас встретили с домашним теплом, мы сели за щедро накрытый стол под освещение всех имевшихся у них люстр.
Встреча Рождества, как обычно, прошла в молениях, посещении храмов. Утром дети хвастались друг перед другом подарками и веселились под ёлкой, наряженной разноцветными конфетами, пряниками, позолоченными орехами, бумажными фигурками и мишурой. Зелёная, пахнущая зимним лесом красавица стояла посредине самой большой комнаты – зала, увенчанная Вифлеемской звездой – символом благой вести о рождении Спасителя.
На другой день за праздничный ужин мы садились, по традиции, под сказочную мелодию, которую на фортепьяно исполняла мама Лизы. Наша бабушка, как мы её теперь звали, происходила из петербургской дворянской семьи, поэтому была очень образованна, безукоризненно вела домашнее хозяйство и соответствующее
В те годы браки между дворянками и успешными купцами были не редкостью. Но разница между крестьянским и дворянским менталитетом всё же давала о себе знать. Довольно часто утончённые, не привыкшие к тяжёлому провинциальному быту дворянки не выдерживали ежегодных родов, антисанитарии, постоянных хозяйственных хлопот. И, несмотря на помощь многочисленной прислуги, которой тоже надо было умело управлять, рано уходили из жизни. Например, мой отец был женат трижды из-за смерти предыдущих жён. А было у меня 17 братьев и сестёр, не считая умерших в раннем детстве.
Ужин начался в 12 часов ночи. На каждый прибор молодые хозяева разложили красочные карточки с индивидуальными стихами и афоризмами. Мы зачитывали их вслух, обсуждали и много смеялись над тонко подмеченными особенностями характеров.
Стол, как обычно в такие праздники, ломился от обильного угощения, о котором позаботилась наша бабушка. Вспоминаю, что в центре стояло блюдо с разварным поросёнком со сметаной и было много-много разных закусок и сладостей.
После ужина мы решили устроить «вечер футуристов».
В эти годы появилось новое течение художников, поэтов и писателей, которые отвергали старых классиков и с большим нахальством выдавали самые несуразные картины и сочинения, мало кому понятные, с вновь выдуманными словами и неприличными выражениями, которые раньше можно было услышать только из уст пьяных оборванцев. Почему-то это считалось искусством будущего и называлось поэтому футуризмом [1] .
Так вот и мы, ради развлечения и следуя моде, стали сочинять экспромтом всякую чепуху в стихах и разыгрывать сценки.
1
От латинского futurum – будущее.
Каждый из нас оделся в придуманный им костюм, и мы стали играть в шарады, угадывая характер и привычки изображаемого таким образом персонажа. Помню, я изображал быстреца – бегающего и сшибающего всех с ног человека с ночным горшком, украшенным лентами. В комнате стоял несмолкающий хохот, а дедушка Мартышкин даже смеялся до слёз.
Пользуясь присутствием в столице, мы много гуляли по празднично украшенным улицам, посетили ряд музеев, сводили детей в цирк Чинизелли. Осуществил я и главную свою мечту: сходил с семьёй на оперу в Народный дом имени Николая II, построенный в Александровском парке.
Дело в том, что я тогда занимал пост заместителя городского головы и горел желанием воплотить идею постройки в Пензе Народного дома имени Александра II. Модные в те времена народные дома начали строить по всей стране после введения питейной монополии и создания попечительств о народной трезвости в конце 1890-х годов. Эти организации строили народные дома на средства частных лиц, обеспечивая «культурный досуг» низших слоёв России, отвлекая таким образом народ от злоупотребления спиртными напитками.
Конец ознакомительного фрагмента.