Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год
Шрифт:
...Разбив ударами лапы купол берлоги, Нымэйынкин длинными прыжками по надуву выскочил на кекур. Стая окружила дыру. Густой запах зверя чужого рода заполонил сознание. Чужой — добыча, долгожданная пища. На сонного медведя решительно прыгнул один зверь, за ним второй. Зубы полоснули лопатку и загривок.
— Гуу-ух! — заревел медведь, одним могучим движением вылетел из берлоги и увидел стаю. Любой зверь, чем бы он ни занимался, всегда настроен на вторжение неожиданных событий в его жизнь. И медведь в неуловимые мгновения успел не только проснуться, оценить обстановку, но и понять, что о спасении бегством в данный момент не может быть и речи. Все решит сила.
— Гр-рух! — Медведь левой лапой ухватил висевшего на загривке волка,
Нымэйынкин призывно взвыл, стая бросилась вперед. Рев, вопли, удары и визг слились в долгий стон. Из кучи по широкой дуге вылетел еще один убитый волк, и стая рассыпалась. Медведь стоял на задних лапах: шерсть дыбом, клыки обнажены, глаза в красном пламени. Пар от разбрызганной крови обволакивал могучий торс. Медведь был страшен, и, пока вид его не смутил нападающих и не заставил их отступить, Нымэйынкин снова взвыл и прыгнул сам. Медведь уловил призыв, краем глаза заметил стремительную тень и махнул лапой. Это и помешало вожаку ударить клыками в горло добычи. Нымэйынкин ударил в предплечье, вскользь и тут же отлетел в сторону. Медведь остался стоять, а неудачная атака вожака все-таки смутила нападающих, один из них попятился и увидел дергающегося в агонии собрата. Он, взвыв, прыгнул на него, ведомый голодом и инстинктом, тысячи лет призывающим хищника добить раненого. Остальные бросились следом.
Медведь услышал треск костей, жадное рычание, понял, что пока забыт, и побежал вниз по склону. Нымэйынкин посмотрел ему вслед. Но что он мог поделать один? И вожак присоединился к собратьям.
Волки уничтожили всех трех поверженных медведем членов стаи и, ошеломленные боем и пищей, еще долго рыскали по склону, хватая пропитанные кровью комки снега.
Наконец Нымэйынкин навел порядок в стае и повел ее по следу медведя, усыпанному каплями крови.
А медведь пошел к нам. Он не упустил единственный шанс на спасение, который дала ему судьба.
Первой непонятные звуки услышала жена и посмотрела в окно.
— Ой! — вдруг закричала она.— Волки! Грызут! Скорее смотрите! Какой ужас!
Мы бросились к окну. По откосу в снежных фонтанах летела лавина. Рядом скользили белые тени. Они прыгали в лавину и вылетали оттуда, катились вниз и прыгали снова, пока весь этот ужасный, ком не рухнул к подножию сопки. На минуту все скрылось в белесых вихрях снежной пудры. Но вот из оседающей пыли встал темный силуэт.
— Мо-о-оква,— прошептал сын.
Медведь, шатаясь, выпрямился, и тут же со склона длинным прыжком на его спину перелетел волк и ударил клыками. Медведь снова упал.
— Убью-ю-ют! — страшно закричал сын.
Я схватил ракетницу, распахнул дверь и прямо с крыльца развесил над зверями несколько цветных ракет. Под хлопки выстрелов медведь встал и в фантастическом красно-зелено-желтом свете пошел навстречу выстрелам и вспышкам. То есть пошел навстречу тому, от чего вот уже несколько веков в ужасе бежит все живое. Ведь понял, что сейчас выстрелы и огонь — несокрушимая стена между ним и стаей.
Он исчез за углом сарая, и мы услышали треск разрываемого рубероида и сломанных досок. Вот до чего напуган — полез прятаться в склад.
— Папка, не ругайся! — просил сын.— Мы починим, ему страшно, он спасается!
Потом мы засели дома, закрывшись на примитивные крючки, Я осматривал и снаряжал карабин. Волки тем временем исчезли.
Ночью мы несколько раз выходили на крыльцо. Слушали, как Моква стонал, рычал и чмокал. Стая здорово отделала бедолагу.
Продержал нас Моква в напряжении двое суток, а в ночь на третьи ушел. На полу сарая в пятнах крови торчали примороженные клочья шерсти, но следы медведя в тундру были чисты. Выходит, зализал раны.
С месяц Моква бродил по снегам, его видели и подкармливали буровики и оленеводы. А потом пропал. Видно, нашел местечко, где можно было спокойно доспать зиму.
— Скоре-ей, смотрите, наш Мо-оква бежит! — услышали мы как-то ликующий голос.— Ур-р-ра!
Я посмотрел, повздыхал и принялся убирать на улице все, что «плохо» лежит...
Волки после неудачной погони за медведем снова вышли на след Рэквыт. И тогда она сделала петлю по горам вокруг озера, разыскала совхозное стадо и на остатках сил довела своих соплеменников до него. Мы долго обдумывали этот маршрут Рэквыт и назвали его «Петлей разума».
А стая Нымэйынкина?
Она осталась в окрестностях перевалбазы, питаясь на многочисленных колониях леммингов. Ближе к весне пропала. Потом пастухи видели след стаи высоко в горах. Он вел на юг. Нымэйынкин увел собратьев в родные угодья.
Николай Балаев
Внутри «головки сыра»
Счастливчики, которым удалось записаться в очередь на лекцию профессора Нейла Халлама, томятся в ожидании не один месяц. Лекция эта проходит вне стен Мельбурнского университета. Нейл Халлам вот уже десять лет изучает «дыры» — уникальные подводные расселины и пещеры в соседнем штате Южная Австралия. Последние годы он подключил к сбору информации студентов-биологов. Но за один раз много народу не возьмешь: даже такой знаток пещер, как Халлам, всегда берет с собой опытного гида. Подземное царство велико и запутанно. Чтобы отправиться с профессором, мало быть прилежным и дисциплинированным — необходимо еще и отлично нырять с аквалангом. ...Выезжают рано утром. Нейл Халлам, трое студентов и гид, Джон Маккормик, укладывают свое снаряжение для подводного плавания в багажник пикапа.
Солнце встало, но его пока за холмами не видно. Пикап выезжает из дремлющего поселка Маунт-Гамбир, столицы пещерного края, и мчится по берегу Голубого озера, лежащего в кратере давно потухшего вулкана.
У спутников есть официальное разрешение на ныряние в пещерах. А Джон — профессиональный гид, прошедший курс обучения в Ассоциации спелеологов-подводников.
В сегодняшнее путешествие просился Фил Поттер — когда-то он был преуспевающим бакалейщиком, потом увлекся, как шутили соседи, «присох» к подводному царству. И стал первооткрывателем большинства расселин и пещер. Это было двадцать лет назад. Поттер стал гидом и для туристов, и для ученых. Однако наплыв посетителей увеличивался — возросла и опасность. Лет десять назад за год погибло сразу одиннадцать спелеологов-новичков. Власти закрыли доступ в самые трудные и интересные пещеры. Самые опасные даже замуровали навеки. В другие можно попасть лишь по специальному разрешению.
Поттер — ныряльщик старый, опытный — оказался не у дел: отстал от времени, не знает новейшего снаряжения. За самовольные же посещения нещадно штрафуют. Поэтому Джону Маккормику пришлось отказать Поттеру, хоть именно он когда-то открывал ему секреты подводного царства.
Пикап останавливается у деревянной пристани. Здесь начало озер Пикканини — цели путешествия.
Профессор достает фотографии озер с птичьего полета и показывает студентам, в каком месте начинаются «дыры».
— Точно сапог,— говорит один из студентов, заглянув через плечо Халлама. Профессор соглашается: и впрямь очертания озер напоминают карту Италии. Вокруг крупных озер, среди болотистых лесов, россыпь прудиков. Некоторые таят в своих глубинах ходы в подводные лабиринты. Невидимые царства прячутся где-то под сосновыми лесами, под лугами. Там вечная темнота.