Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год
Шрифт:
— Я уже докладывал вам, мистер Гриббл, что в последние дни имели место несколько инцидентов в негритянских районах, — начал Макдональд, но мэр резко перебил его.
— Все это я уже слышал. Если есть что-то новое, выкладывайте.
Макдональд было обиженно умолк, но потом переборол себя:
— Почти точно, что в Гринвилле находятся лица, связанные с крайними левыми группами, возможно с «черными пантерами». Молодежь в негритянских кварталах, по имеющимся у меня сведениям, ведет себя вызывающе. Следовательно, можно ожидать...
— Ничего из этого не следует, — опять оборвал его мэр. — Если вы думаете, что из-за двух сопляков студентов
— Я уже много думал об этом и уверен, что есть лица, которые намерены вызвать в Гринвилле негритянские волнения в ближайшие дни. Я не хочу, чтобы у нас повторилось то, что было в Уоттсе, Чикаго, Вашингтоне.
— Где у вас доказательства? Нет, если не считать ваших дурацких «зловещих подстрекателей, зловещих планов, зловещей напряженности», — не удержался мэр. — Я прожил здесь, на Юге, всю жизнь и знаю наших негров лучше вас.
— Неужели вы думаете, что здешние негры чем-то отличаются от негров в других местах? — Шеф полиции решил идти напролом. — Неужели вы полагаете, что вам удалось вывести новую породу негров, которые послушны и всем довольны? Неужели то, что происходит в Штатах в последние годы, ни о чем вам не говорит? Вы просто обитаете в давно ушедшем прошлом. Мы находимся в Гринвилле, во второй половине двадцатого столетия. Вы мэр, на вас возложены определенные обязанности и определенная ответственность. Пока не поздно...
— Черт побери, Макдональд, вы правы. У меня есть и обязанности и ответственность! И если я буду обращать внимание на совершенно абсурдные слухи и подниму в городе панику, это будет означать, что я не справился со своими обязанностями. Обратись я к губернатору с просьбой прислать войска, он сочтет меня сумасшедшим и будет прав. А вот вам, Макдональд, не мешало бы показаться психоаналитику. — Мэр помолчал, стараясь унять злость, и уже спокойнее закончил: — Советую вам поехать домой и хорошенько выспаться. Мне кажется, в последнее время вы слишком много работаете.
«Мы должны бороться и истреблять наших противников…Члены ударных групп должны быстро и энергично атаковать местные штаб-квартиры противника, разрушать все средства связи и уничтожать руководство... Для этого следует совершать ночные нападения на негритянских лидеров и их главных белых союзников».
(Из секретного «исполнительного приказа» «Белых рыцарей ку-клукс-клана»)
Колину Дину еще не исполнилось и двадцати. Первый срок он получил в семь лет и с тех пор жил на деньги налогоплательщиков Гринвилла то в исправительной колонии, то в лечебнице для душевнобольных, а то и — после кратковременного визита на волю — в тюрьме. За эти годы врачи установили совершенно точно: безнадежен — прогрессирующая эпилепсия.
И все-таки у Колина Дина хватило ума понять, о чем его просит симпатичный мистер в бежевом костюме, с которым его кто-то познакомил в маленьком баре на окраине Гринвилла. Сегодня, в субботу, в восемь вечера он должен подойти к одному дому на Линдблум-стрит и бросить в дверь банку консервов, которую ему перед этим дадут на ближайшем углу. Ничего особенного, просто дружеская шутка, так почему бы не сделать одолжение мистеру, если он, Дин, получит за это десять зелененьких?
— ...Гринвилл отстал от жизни на полстолетия, и виноваты
В помещении бывшей церкви на Линдблум-стрит стояла такая духота, что, хотя двери были распахнуты настежь, не чувствовалось ни малейшего движения воздуха. И когда с улицы в комнату влетел какой-то предмет, некоторые с удивлением обернулись. Но осознать, что произошло, они не успели: в следующую секунду все поглотило ослепительное пламя взрыва.
Когда через пятнадцать минут на Линдблум-стрит с воем примчалась машина скорой помощи, церкви уже не существовало. Шестеро из собравшихся там были мертвы, еще двадцать семь человек — из них девять подростков — корчились в лужах крови, остальные тщетно пытались выбраться из-под обломков стен и железных листов рухнувшей крыши. Перед входом, опаленное и отброшенное взрывом, лежало тело «шутника» Колина Дина.
«Преступность железной хваткой держит США. О ней не забывают ни на минуту, она стала неотъемлемой частью американской жизни. От страха умирают немногие, но от его леденящего дыхания изо дня в день сжимаются сердца миллионов американцев, живущих в городах и вокруг них». (Из журнала «Ньюсуик»)
Коричневый «ягуар», направлявшийся по автостраде № 12 в сторону Гринвилла, милях в двадцати пяти от города свернул к мотелю и остановился у десятого номера, где уже был припаркован «линкольн-континентал». Из машины не спеша вылез пожилой мужчина, невысокий, худенький, в зеленых очках, и постучал в дверь номера. На вопрос «кто там?» он бросил лишь одно слово: «Майк».
Войдя в комнату, приехавший немного постоял, давая глазам привыкнуть к полумраку: единственный источник света — приоткрытая дверь ванной. Двоих находящихся в комнате Кларка и Эдварда — Майк знал настолько хорошо, что не стал задавать никаких вопросов. Да, собственно говоря, они были излишни. Почти квадратный Кларк, чей перебитый нос и изрезанные шрамами брови невольно вызывали мысль о жестоких драках в подозрительных притонах, уже наложил грим жженой пробкой, приладил жесткий курчавый парик на лысом черепе и теперь тщательно протирал влажным полотенцем все предметы в комнате, на которых могли остаться отпечатки пальцев. Эдвард перед зеркалом в ванной заканчивал такую же гримировку. Майк прошел к нему, расстегнул ворот рубашки и, аккуратно обмотав вокруг шеи полотенце, взял пробку. Вскоре и он был готов — самый что ни на есть настоящий ниггер в черном, сдвинутом на глаза берете.
— Кое-что изменилось, — коротко сообщил он партнерам. — Едем все вместе на вашей машине. Моя пока остается здесь, чтобы не засекли раньше времени. — Эдвард тем временем, откинув крышку чемодана, проверял уложенные в нем автоматы и полицейские кольты. — Кларк садится со мной, ты, Эдвард, сзади. Чемодан положи рядом, чтобы был под рукой, но шмаляй только в крайнем случае. У меня есть пара баллонов со слезоточивым газом на худой конец. Если задержат по дороге, отбрыкиваться буду я. Все. Поехали.