Журнал «Вокруг Света» №03 за 1985 год

Журнал Вокруг Света

— Все ясно: рыбаки собрались,— объявил Иннокентий.— По радио передавали, что в Тауйской губе решено провести сельдяную путину. Несколько лет не ловили. Был наложен запрет, чтобы восстановилось рыбье поголовье. Вот они и пришли. По старой памяти, видно, здесь собрались. А тут самые места снежных баранов.

— Раньше-то, когда мимо идешь, в бинокль взглянешь, одного-двух непременно увидишь. Стоят, красавцы, не шелохнутся. Наблюдают. А когда вот так столько судов стоит, то разве заметишь...

И верно: сколько я ни оглядывал в бинокль окрестности, чубуков нигде не разглядел. Попрятались осторожные бараны. Зато бинокль помог мне обнаружить

покачивающийся на волне под бортом плавбазы катер лесников. Он был пуст. Должно быть, все собрались в каюте капитана. Хотелось знать, о чем там идет сейчас разговор, но, по всей вероятности, инцидент, как говорится, был исчерпан еще до нашего прихода. Потому что, заложив вираж, мы увидели, что судно-спасатель, набирая скорость, удаляется от берегов. На палубе плавбазы появился Семенов и, подняв руку, показал нам, чтобы отправлялись обратно. Помощи нашей тут не требовалось. В этом мы убедились, когда, прощаясь с бухтой, обернулись назад. В море уходило и второе судно.

Затем мимо пронесся катер с лесниками. Он направлялся к мысу Плоскому, и нам следовало идти туда же.

Минуя мыс, где прежде приметили гнездо орланов, теперь увидели и хозяина гнезда. Выждав, когда «дори» удалится на достаточное расстояние, орлан взлетел со скалы, сделал небольшой полукруг и уселся в гнездо. Конечно же, провести в нем наступающую ночь приятней и спокойней.

К мысу Плоскому добрались в сумерках. Крылов бросил якорь, встав подальше от берега. За нами приплыл на лодке Сергей Швецов, самый молодой на кордоне лесник. Немало дней ему пришлось провести здесь в полном одиночестве, но бодрости духа не растерял. Весело поздоровавшись, он помог перегрузить в лодку продукты, доставленные из Олы, и, привычно работая веслами, подогнал лодку к берегу. Там нас поджидали лесники.

Новиков рассказал мне, что суда, как верно подметил Крылов, были из рыболовецкой флотилии. За селедкой пришли. Несколько лет не были в этих местах. Капитаны сказали, что ничего не знали о создании заповедника и, не споря, дали команду к отходу. В бухте осталась плавбаза, набиравшая в танки пресную воду из горной речушки. Капитан пообещал утром покинуть бухту, и Новиков решил задержаться на кордоне.

Николай Семенов пригласил нас в дом. Честно признаться, ни внешне, ни изнутри жилище лесников не произвело на меня особого впечатления. Обычный сруб с двускатной крышей — изба избой. Внутри — четыре кровати в ряд. Самодельный стол. Занимающая едва ли не четверть помещения печь, где сушатся портянки, сапоги. Телогрейки и плащи на стене, форменные кители, фуражки.

Все до единого бревнышка для постройки этого дома, как рассказал Семенов, было доставлено морем за сотню верст из Олы!

Там отыскали это ставшее кому-то ненужным жилище, разобрали его, бревна связали в плот и потащили к мысу Плоскому на буксире. Потом у самой цели разыгрался шторм. Плот разбило, а бревна разбросало по всему берегу. Не один день собирали их люди, не жалея ни бензина, ни собственных моторов. Да только не все удалось отобрать у моря. Пришлось второй плот в Оле собрать. До мыса его довели благополучно. Лесники к пиле и топору привычны, да и взялись за дело с огоньком. И хоть не профессиональные строители, но соорудили и дом, и баньку, и печь сложили. Появился на берегу полустрова Кони кордон заповедника.

—

Теперь регулярные обходы начнем,— делился планами Николай,— и в слякотную осень, и морозной зимой жить здесь будем. Ни соболя, ни росомахи, ни медведя браконьеру не удастся взять. На безнаказанность пусть не надеются...

Плавбаза рыбаков отошла от берегов полуострова точно в указанное капитаном время. Ее голубоватый силуэт, ослабленный далеким расстоянием, мы наблюдали через распахнутую дверь дома.

Александр Сергеевич задачу выполнил, можно было бы и отправляться в Магадан, но день выдался солнечным, тихим и теплым. На берегу в великом множестве сидели разомлевшие чайки.

Тут были и крупные серебристые чайки, и чайки-моевки. Под берегом плавали осторожные утки, вертелись, склевывая планктон, юркие кулички-плавунчики. А в небе проносились вереницы бакланов. И Александр Сергеевич, махнув рукой, решил с отъездом повременить, заняться хоть недолгой инвентаризацией охраняемого здесь мира зверей и птиц.

По тропам, проложенным в высокой траве медведями, мы вышли на северную оконечность мыса. Здесь, по кромке высокого берега, медведи протоптали уже не тропу, а хорошо утрамбованную дорожку. Видимо, косолапые хищники прохаживались тут довольно часто.

Было время отлива. Море далеко отступило, обнажив осклизлые камни, и с громким рыканьем, напоминающим ворчанье львов, на эти камни взбирались тюлени, что посильнее. Тюлени и приманивали к берегу медведей.

Больше всего собралось тюленей в конце каменистой косы. Немало их лежало поодиночке на разбросанных по всей лагуне камнях. Те, кому «лежаков» не досталось, вскинув головы, спали, оставаясь в воде. Проведя подсчет, Новиков заявил, что тюленей собралось на лежбище около тысячи. Для заповедной зоны это очень неплохо. Далее следовало попытаться подобраться к тюленям поближе и определить, к каким породам они принадлежат. Ведь в Тауйской губе обитает пять видов тюленей.

Прячась за камнями, мы поползли по косе. Подобраться к залежке нам удалось метров на пятьдесят. Серебристо-серые пятнистые звери, изредка вскидывая головы и озираясь, в блаженстве нежились на солнышке.

В основном здесь были ларги — бесстрашные тюлени-путешественники, которые, преследуя косяки рыб, заходят в реки, поднимаясь вверх на сотни километров.

Новиков разглядел среди лежащих тюленей и зверей других пород: акиб, лахтаков. Но как ни приятно было наблюдать за их поведением, лежа в такой близости, все-таки вскоре пришлось уходить.

Приближалось время прилива. А приливы в Тауйской губе достигают пяти метров. Вспомнив про это и увидев домик кордона в страшной отдаленности, я заторопился, неловко поднялся. Лежавшие, словно мешки, тюленьи туши пришли в мгновенное движение. Вскипела, как в шторм, вода, и лежбище опустело. Несколько сотен черных голов всплыло по обе стороны от косы. «Ничего,— успокоил меня Новиков,— немного недоспали. Уже начался прилив, через десяток минут им все равно бы пришлось подниматься».

Затем с Николаем Семеновым мы объехали на катере островок, поднимавшийся из воды неподалеку от заповедника. Помимо чаек и бакланов, увидели здесь канюков, дербника, луня, а главное, целое семейство белоплечих орланов — редких птиц-эндемиков, гнездящихся только на восточном побережье нашей страны.