Журнал «Вокруг Света» №04 за 1986 год
Шрифт:
Мы стояли несколько минут, когда Гагарин заметил:
— Красиво работает, чувствуется почерк мастера.
Его начали узнавать, шоферы приветственно замахали руками. Юрий Алексеевич легко сбежал в котлован. Мы с Сахаровым за ним.
Гагарина сразу же окружили выскочившие из кабин самосвалов водители, подошел приглушивший свою машину и экскаваторщик. Со всеми Юрий Алексеевич поздоровался за руку. А экскаваторщику сказал:
— Четко работаешь, друг! Я прямо залюбовался.
—Можете и сами попробовать, Юрий Алексеевич! — озорно усмехнулся в ответ экскаваторщик, молодой казах.
— Нет,— рассмеялся
— В чем же дело, Юрий Алексеевич! Садитесь в мою машину! — раздались выкрики с разных сторон.
Гагарин подошел к уже загруженному самосвалу и сел за руль. Водитель примостился рядом и стал что-то говорить ему.
Юрий Алексеевич кивнул, включил зажигание и нажал на газ. Двигатель взревел, машина дернулась... и заглохла.
Водитель опять склонился к Гагарину и начал что-то объяснять. На этот раз машина плавно двинулась к выезду из котлована.
Через десяток минут самосвал вернулся. Гагарин выскочил из машины раскрасневшийся, веселый:
— Совсем другое дело, чем на легковой! Чувствуешь — что-то солидное.
А водитель, удивленно цокая языком, все повторял:
— Это ж надо, сам Гагарин мою машину вел! Расскажу — не поверят! — И вдруг, хлопнув себя по лбу, бросился к Гагарину:— Юрий Алексеевич! Не откажите — распишитесь здесь,— и протянул ему свои водительские права.
— А ГАИ не отберет права, испорченные моей подписью? — улыбнулся Гагарин.
— Ну нет, Юрий Алексеевич,— хитро прищурился парень.— Теперь любой инспектор навытяжку встанет, когда увидит вашу подпись.
Гагарин качнул головой и очень четко наискосок расписался и поставил дату.
Где-то сейчас эти водительские права? В музей бы их!
Мы выбрались из котлована. Гагарин выразил желание осмотреть сооружение изнутри. Для этого мы спустились в уже готовый тоннель, и вскоре он вывел нас в огромное помещение. Здесь на бетонных фундаментах возвышались огромные пузатые цистерны, к которым монтажники крепили трубопроводы, устанавливали задвижки и различную аппаратуру. Под сводчатым потолком ярко горели лампы, однако их свет то и дело перебивался сполохами электросварки.
— Это...— хотел было объяснить Сахаров, но Гагарин остановил его:
— Подождите, дайте подумать немного, попробую сам разобраться в назначении помещений и оборудования. В случае чего вы придете на помощь. Так... Сейчас мы находимся в хранилище компонентов топлива.
— Верно,— сказал Сахаров.
Миновав цистерны, мы опять попали в тоннель, который вывел в такое же арочное сооружение. Здесь рядами стояли громадные металлические баллоны, по форме напоминавшие те, в которых содержат кислород. Но, установленные вертикально, они вдвое превышали человеческий рост. Тонкие металлические трубки соединяли баллоны между собой и с щитами управления.
— Ресиверная система газоснабжения,— заметил Гагарин.
Мы подтвердили его правоту. И опять переходы по тоннелям. Большинство сооружений было похоже друг на друга сводчатыми потолками, отсутствием окон и той особой атмосферой, которая присуща подземным сооружениям в процессе строительства. Когда все будет закончено, яркий свет и мощная вентиляция уничтожат чувство подземелья. Пока оно ощущалось довольно остро, особенно новичками.
— Как видите, Юрий Алексеевич,— не удержался от пояснений Сахаров,— если и случатся перебои с подачей энергии, питание мгновенно переключится на аккумуляторные батареи, а потом и на дизели. Так что пуск ракет в любом случае произойдет строго в расчетное время.
— Такова уж наша специфика — все строго и в расчетное время,— усмехнулся Гагарин.
Осмотрели помещения вторичных генераторов тока, задержались при осмотре систем воздушного и жидкостного обеспечения теплового режима, посетили ряд других сооружений, в которых размещались системы оборудования, обеспечивающие заправку и пуск ракеты, и наконец после полуторачасового путешествия по сооружениям и тоннелям зашли в подземный командный пункт. При пуске всеми системами стартового комплекса управляют отсюда, здесь и наблюдают в перископ за тем, как в блеске ослепительного пламени колоссальное тело ракеты, преодолевая земное притяжение, расстается со стартовым столом.
Сейчас здесь идет монтаж оборудования. Под потолком мягким рассеянным светом сияют плафоны. Блестит паркетный пол. В приятные теплые тона окрашены стены. На столах расставлена различная аппаратура. Несколько монтажников, склонившись над столами, сосредоточенно монтируют разноцветные провода. Чисто, тихо, тепло, уютно. Аппарат требует уважительного отношения к себе.
Но и здесь появление Гагарина не осталось незамеченным. Его узнали, заулыбались, приветствуя.
Вскоре мы выбрались на поверхность. Дневной свет показался особенно ярким. Неподалеку группа рабочих бетонировала массивный фундамент под мачту грозозащиты.
Гагарин вдруг остановился.
— А ведь похоже на литейное производство,— сказал он, обращаясь к нам.— Там жидким металлом заливают формы, где он и твердеет. Только температура другая. Тяжел труд литейщика, по себе знаю...
Тогда я не предполагал, что видел Юрия Гагарина в последний раз.
И. Гурович, заслуженный строитель Казахской ССР
Карнавал без репетиции
Казалось, оно не вернется, это время — несколько дней, когда снимаются все условности и запреты, исчезают все чины и ранги, когда жажда веселья сплачивает людей и мощный поток смеющихся мужчин и женщин, юношей и девушек, стариков и детей разливается по улицам и площадям городов, напоенных весенними ароматами. Да, еще недавно европейцам всерьез казалось, что он умер, этот праздник всеобщности, имя которому — карнавал. Например, в Кёльне в последние десятилетия он стал походить на многократно отрепетированный парад, где расписан и выверен каждый шаг, каждый жест, каждое слово, где участники готовятся по четкой программе и все известно заблаговременно: будут присутствовать те-то и те-то, играют 43 музыкальных ансамбля, участники выстраиваются в 36 колонн, выделяются средства на 60 тонн карамели, 45 тысяч плиток шоколада и 150 тысяч флаконов одеколона... Карнавал по смете... Карнавал по схеме...