Журнал «Вокруг Света» №07 за 1974 год

Вокруг Света

Попробуем разобраться...

...кто же такие янади. Трудно сказать, когда пришло это племя на холмистую равнину Андхры. Теперь основной район их расселения обозначен рекой Поннери на юге и рекой Годавари на севере. Остров Срихарихота, расположенный в лагуне у Бенгальского залива, до последнего времени был главным владением племени. Три штата — Орисса, Андхра и Тамилнад — делят земли янади на разные административные районы. Но наибольшее число янади обитает в районе Неллура — около 150 тысяч. А всего их сейчас свыше 200 тысяч. Это одно из крупнейших племен Южной Индии.

Люди племени говорят: «Мы — янади». Теперь уже трудно восстановить первоначальный смысл этого слова. Разные народы прошли по холмистой равнине Андхра, разные языки звучали здесь на протяжении

веков. Многие слова искажены и изменили свой смысл. В племени не могут объяснить, что значит» «янади». Янади — и все. «Так мы назывались всегда», — утверждают они, но «всегда» — понятие многогранное и растяжимое. В дравидийском языке телугу аналогичных созвучий обнаружить пока не удалось. Зато древний санскрит — язык более поздний, чем дравидийские, дает кое-какие нити. «Янам» на этом языке значит «лодка», а одно из значений слова «ади» — «средства к жизни». Слово «янадам», утверждают, соответствует «покоряющий море». Это филологическое исследование сделал мой неллурский друг Рагавия. Когда янади узнали об этом, то стали говорить, что когда-то их предки пересекли море. Что-нибудь определенное об этом трудно сказать. Привычка янади соглашаться с понравившимся им человеком общеизвестна. Но не исключено, что это отголоски чего-то реального. А что касается лодок и моря, то таких следов у янади сейчас мы не находим. Они не делают лодок и даже не сохранили об этом воспоминаний. Янади никогда не ловили, с тех пор как мы их знаем, морской рыбы. Их промысел ограничивается реками и мелкими внутренними водоемами. Охотники и собиратели, они вряд ли могли быть в прошлом мореходами. Никакой традиции, указывающей на это, не сохранилось Поэтому связывать янади так прямо с морем, даже имея за собой авторитет санскрита, по меньшей мере рискованно.

Ну а с чем же их все-таки можно связать? По-моему, все с теми же кварцевыми холмами, первыми обитателями которых они и были. Истории известно, что район Неллура был заселен еще в палеолите, то есть во времена древнего каменного века. Никаких отклонений в переходе к неолиту, к новому каменному веку, которые бы свидетельствовали о вторжении какой-то принципиально новой культуры, пока не обнаружено. Археологические раскопки приносят каменные топоры, каменные наконечники для стрел, каменные лезвия ножей. И если внимательно рассмотреть каменные терки янади, редко встречающиеся ножи с каменными лезвиями, каменные наконечники палок для копания кореньев, то связь племени с этим каменным веком станет ясной. Корни племени глубоко уходят в землю кварцевых холмов, так глубоко, как обычно уходят корни аборигенного населения. Считать, что 10— 15 тысяч лет назад кварцевые холмы были заняты другим народом, а не предками янади и горного племени ченчу, пока нет оснований. Тем более что оба племени принадлежат к той группе населения Индии, которую мы до сих пор считаем древнейшей аборигенной основой страны. Да и не только этой отдельной страны, но, пожалуй, и всей Южной и Юго-Восточной Азии.

Известный английский этнограф Верриер Элвин, много лет изучавший индийские племена, писал по этому поводу: «Южная Индия населена наиболее примитивным типом человека, которого только возможно сейчас найти еще на Земле От Кардамоновых гор до Нилгири в лесах восточного Майсура и в горах Ниламала можно найти такие племена, как курумба, каникары, ирула и янади».

А в каком отношении находятся такие племена к дравидам? Сейчас мы говорим «дравидийский юг», «дравидийские языки», «дравидийские народы». Ряд ученых, в том числе и индийских, относят австралоидные племена к так называемому додравидийскому населению. А что такое дравидийское население? Когда говорят «дравидийские языки» — здесь все понятно. А вот что такое «категория дравидийских народов»? Как она возникла и откуда появилась? И действительно ли представляет собой единое целое, как это утверждают некоторые исследователи, занимающиеся «дравидийским вопросом»? В этом «дравидийском вопросе» есть одна нерешенная проблема, над которой бьются ученые, по крайней мере, полтора столетия. Эта проблема состоит в следующем: кто такие дравиды? Аборигены или пришельцы? В самой постановке вопроса, по моему мнению, уже заложен традиционно неверный взгляд на дравидийские народы, как на нечто

антропологически культурное целое.

На основании накопившегося материала сейчас можно утверждать, что современные дравидийские народы были сформированы двумя потоками: аборигенным, протоавстралоидным, к которому принадлежали в числе прочих предки янади и ченчу, и пришлым, более поздним, который по ряду предположений относился к средиземноморской ветви. По всей видимости, эти два потока формировали и дравидийские языки. Конечно, эти основные потоки не исключали существования и иных миграций второстепенного порядка. Поэтому относить предков ченчу и янади к додравидийскому населению, как мне кажется, неправомерно. Их можно назвать, используя не совсем точную, но пока принятую в этнографии терминологию, протодравидами. К протодравидам, на мой взгляд, относится и племя тода (1 См. очерк Л. Шапошниковой «Иду к тода» («Вокруг света» № 10, 1966 г.).), обитающее в горах Нилгири и представляющее, по всей видимости, средиземноморский пришлый поток.

Современные янади говорят на дравидийском языке телугу, вернее, на одном из его диалектов. Вряд ли можно сомневаться в том, что в далеком прошлом племя янади или целая группа родственных им племен имели свой язык. Сейчас, естественно, не представляется возможным проследить со всей очевидностью в их современном языке этот древний праязык. Но как бы то ни было, элементы этого языка, смешанные с языком пришельцев, присутствуют в современных дравидийских языках, в частности, в телугу. Так же как в современной культуре этих так называемых «дравидийских народов» присутствуют — как неотъемлемая и составная ее часть — элементы культуры предков янади и ченчу.

И те, в чьих жилах течет кровь предков янади, те, в чьем языке звучат их слова, те, кто в своих обычаях повторяет традиции древнего племени, забыли об этом, сочли янади ниже себя и, воздвигнув перед ними стену своей цивилизации, оставили янади ущербный, вырождающийся каменный век на кварцевых холмах и окраинные грязные улицы поселков городских париев...

Л. Шапошникова, кандидат исторических наук, лауреат премии имени Дж. Неру

В. Владимиров. Ложь

Семьдесят два жетона на семь дней.

Много это или мало? Смотря как считать. Много, если тратить их только на необходимое питание. И мало, бесконечно мало, если ты впервые очутился на воле и тебя со всех сторон окружают жгучие соблазны большого города.

После долгих лет сурового режима Базы, запрограммированных и незапрограммированных опасностей, после непрерывных учебных тревог почти неправдоподобное блаженство шумных улиц, бодрящий гам переполненных увеселительных заведений, и в любое из них, имея жетоны, можно войти; взобраться, скажем, на вертушку и поглощать — нет, не виски, к которому Кросби был равнодушен, а дьявольски интересную информацию.

Автомат лязгнул стальной челюстью и поглотил жетон, и Кросби шагнул в гулкий зал.

Сколько непонятного вокруг! Ну как, к примеру, описать математически поведение вон того джентльмена с бородавкой на щеке, развалившегося за соседним столиком? Он хлещет уже третью бутылку, не забыв заказать четвертую.

— Жажда? — бархатным баритоном осведомился Кросби, когда сосед со стуком опустил осушенный стакан на пеструю клеенку.

В ответ незнакомец пробормотал что-то неразборчивое. Он даже сделал было угрожающий жест, но вовремя удержался, глянув на широкие плечи Кросби.

— Излишняя влага вредна человеку, — изрек Кросби, блеснув огромными лиловыми глазами.

— Ступай себе, парень, ступай. Видал я таких остряков, — пробурчал человек. — Пошлялся бы ты эдак с годок без работы...

— Без работы?

— Локаут! — загадочно буркнул незнакомец. Он сказал еще что-то, но неистово громыхавший джаз заглушил его слова.

«...Локаут! Что это может означать?»

Среди десятка тысяч слов, известных Кросби, такого слова не значилось. И подобные загадки встречались на каждом шагу...