Журнал «Вокруг Света» №07 за 1974 год
Шрифт:
Луки тихонько присвистнул — этого, наверное, ждал от него белый, сказал прочувственно:
— Ничего нет странного, что вы так расстроились. Я бы тоже расстроился. Но могу вам поклясться: никто из нас к краже вашей машины отношения не имеет, честное слово.
— Сейчас я это знаю, — согласился детектив.
Луки опять хотел пройти в дверь, но детектив преградил ему путь.
— Я скажу тебе одну важную вещь, Луки: только что я поставил крест на всей моей карьере. Все, это конец. Ладно, может, я буду еще работать в полиции, но никогда уже мне не быть таким, каким я был... Нет во мне той гордости... Ничего такого
— Черт побери, босс. Это видно сразу! Почему бы им вас не любить?
— Меня зовут Мэтт Уолкер, — сказал детектив вдруг и протянул руку. — Называй меня просто Мэтт, Луки.
Луки уставился на протянутую руку, пока не понял, что ему позволено ее пожать. Он сделал это с наигранной восторженностью.
— Мэтт, — сказал он, как бы пробуя это имя на вкус.
— Правильно, Мэтт, — подтвердил детектив. — Но тут еще одно дело. Это не насчет женщин, понимаешь? Не в них причина... Послушай, Луки, я учился в колледже, был капитаном бейсбольной команды. Мог бы перейти в профессионалы, но тут подошел срок службы в армии. Когда через два года вернулся, я уже был не в форме... И тогда я пошел в полицию. Пять лет простоял на одном перекрестке, потом три года ездил в патрульной машине. Вечером посещал разные курсы, сдавал экзамены, чтобы служить в уголовной полиции. Получил диплом с отличием. Результаты в стрельбе гораздо выше средних. Вот уже два года, как я работаю не в форме, а в штатском, в районе Таймс-сквера. Хорошее было время...
Луки вдруг потерял всякую симпатию к нему. «Ох уж эти белые, — подумал он. — Вечно они распространяются насчет своей карьеры!» Но вслух сказал:
— Знаете, что вам сейчас нужно? Парочку Сэмовых жареных цыплят!
— Жареных цыплят... — отозвался детектив, как эхо.
«Он ведет себя как больной»,— подумал Луки. Но внешне продолжал сохранять расположение.
— Вот именно, сэр, жареных цыплят! Они будут очень даже кстати. Сэм наверняка их уже поджарил. Там на всех хватит. Если вам, конечно, не противно есть вместе с нами в подвале. Наверху нам есть запрещено. Иногда мимо проезжает полицейский инспектор и следит за тем, что мы делаем...
При этом известии Уолкер слегка вздрогнул. Но сказал только: «Я не голоден, Луки».
— Для вас цыпленок — это на один зуб! — Луки решился наконец протиснуться мимо детектива. — Пойду крикну толстяку Сэму, чтобы принес, — добавил он. Детектив пошел за ним следом.
— Я бы на твоем месте оставил его в покое, — сказал Уолкер. Но Луки не обратил внимания на его слова. Он открыл дверь в подсобку и громко крикнул: «Эй, Сэм! Сэм!»
Здесь было темно и тихо. Сэм не откликался. Луки с удивлением повернулся к детективу.
— Он давно уже должен был их пожарить, — сказал он неуверенно. — Наверно, пошел в кладовку и сейчас поднимается к нам.
— Нет, он у холодильников, — сказал Уолкер.
Луки бросил взгляд на выключатели. Свет в подсобном помещении был выключен.
— Он там, в темноте? Он что, спит? — спросил Луки недоверчиво. — На него это непохоже.
Лицо детектива вытянулось, он криво усмехнулся:
— А ты пойди проверь!
Какое-то шестое чувство помешало Луки
— Ну давай! — сказал детектив. И тут Луки охватило ужасное предчувствие. Но возразить не посмел, его словно загипнотизировали. Он послушно включил свет.
— Открой дверь! — приказал детектив.
Негр хотел отказаться, хотел сказать белому, чтобы тот сам открыл дверь, но тут глаза Луки встретились с блестящими глазами детектива, и воля его иссякла. Он пугливо потянул на себя дверь и, заглянув внутрь, увидел Сэма, лежащего между ящиками с овощами.
— С ним что-то случилось! — вскрикнул он и бросился вперед, чтобы помочь Сэму. — Как это он упал? — Он схватил руку мертвого. — Эй, Сэм, что с тобой? Ты что?.. — Слова застряли у него в горле. Он заметил, как из-под волос Сэма на пол стекает кровь. Чуть погодя Луки прошептал: — Он, это... Он мертвый...
Луки знал, что детектив стоит за его спиной и наблюдает. Он знал сейчас и то, что этот белый убил Сэма, и именно поэтому вел себя так странно.
— Ты тоже не веришь, что это несчастный случай, а? — негромко спросил детектив. — Что я не хотел убивать Сэма?
Луки видел рану на голове Сэма и понимал, что это был не несчастный случай. Но сказал: «Конечно, не хотели...» — И, поскольку эти слова прозвучали не слишком убедительно, добавил громче:
— Вы целились в него, сэр, как перед тем, наверху, целились в меня. И потом... случайно... спустили курок вашей пушки. Это яснее ясного — сразу видно.
— Нет, ты сам в это не веришь. И никто не поверит. Цветной, которого пьяный убил из незарегистрированного оружия, — кто же поверит в несчастный случай?
— Я поверю, шеф. Я вам верю, — это звучало как мольба.
— Никто не поверит, — повторил Уолкер. — Ни судья, ни присяжные — никто... Ты представь себе, что я стою перед судом и лепечу что-то о несчастном случае. На эту удочку никто в мире не попадется! Предположим, там, на Миссисипи, я мог бы спасти свою шкуру, даже если бы мне не поверили. Но в Нью-Йорке? Они посадят меня на электрический стул.
— Нет, босс! — воскликнул Луки. — Я всем скажу, что это несчастный случай... Я скажу им, что я все видел своими глазами. Я скажу, что толстяк Сэм бросился на вас и что вы оборонялись... Что у него в руках был нож... — В голосе его звучало рыдание. — Клянусь вам всеми святыми, сэр, я вам верю.
— Ничего не поделаешь, — пробормотал детектив.
Медленно, очень медленно поворачивал Луки голову к двери. Он плакал, слезы залили все его лицо. Он смутно видел очертания детектива, поднимающего пистолет. Все, что он мог различить, это черное отверстие пистолета.
Он знал, что сейчас произойдет, и понимал, что ничто в мире не сможет этого предотвратить.
...Пуля попала ему между глаз.
Джимми напевал красивый старый спиричуэл своим низким басом, вычищая урны и ставя их к стене у лифта. Всего-то и работы, что доставать их из подъемника, переворачивать и подставлять под сильную струю воды.
Обычно ему в этом деле помогал Луки, а толстяк Сэм тем временем готовил завтрак. Но он знал, что Луки беседует с пьяным полицейским, и не жаловался. Луки был, так сказать, его боссом — он работал здесь дольше остальных. Работа эта для Джимми была не очень тяжелой. Конечно, урны не пушинка, но бог не обидел Джимми силенками.