Журнал «Вокруг Света» №07 за 1974 год
Шрифт:
Джимми все-таки сумел подняться на ноги. Он чувствовал себя так, словно кто-то избил его железной цепью. Лишь инстинкт самосохранения держал его на ногах. Он снова побежал.
Вдруг ход круто повернул направо, там шли три ступеньки. Джимми снова упал и содрал о грубый цементный пол кожу. Резкая боль подхлестнула его, придала новые силы. Скорее!.. Уолкер достал из пиджака карманный фонарь; узкий луч света указал ему на поворот и ступеньки. Но в это время Джимми свернул за угол. Секунду Уолкер размышлял, не стоит ли перезарядить пистолет. Но такой потери времени он не мог себе позволить, он должен идти за негром по пятам.
Джимми все бежал, вытянув правую
Как будто шагов преследователя не слышно. В нем родилась надежда.
Но вот шаги послышались снова!
«На помощь! — закричал он и закрыл дверь. — Помоги-ите!»
Никакого ответа.
Он свернул за угол в тот момент, когда Уолкер появился в конце освещенного коридорчика. А Джимми оказался в другом коридоре — чистом, светлом, с гладким бетонным полом. Он повернул направо. Увидел перед собой массивную дубовую дверь. Если дверь не поддастся, он мертвец.
«Эй! — услышал он голос.— Эй!»
Он не стал оглядываться. «Да стреляй же, подонок! Кончай...»
Дверь открылась.
«Эй! Эй, ты!» — кричал белый сзади.
Помещение оказалось очень большим. Сквозь открытую дверь свет падал на длинный ряд электрических швейных машин. Джимми чувствовал себя как бы невесомым, он словно плыл...
Закрыв за собою дверь, бросился всем телом на нее. И тут он неожиданно нащупал замок. Надежный, большой замок. Прошла минута, другая...
— Эй! Что это здесь за шум? — услышал он незнакомый голос.
Но теперь Джимми был уже не в состоянии понять, услышал он его или это только почудилось.
Джимми потерял сознание и рухнул на пол...
Продолжение следует
Перевел с английского Е. Факторович
Не бойтесь: это просто кобра
«Змей свернулся кольцами, устремив не ведающий жалости или страха взгляд на жрицу, почтительно ему поклонившуюся. Продолжая свой напев, она подняла высоко над головой сложенные ладонями руки и, вытянувшись на пальцах, стала раскачиваться в стороны боковыми изгибами на плотно сомкнутых ногах, сохраняя удивительное равновесие. Раскачивание учащалось. В такт ему громадный змей стал ерзать по полу, извиваясь, и поднялся так, что его голова оказалась на уровне прически жрицы... Змей раскачивался в такт со жрицей, медленно приближаясь. Внезапно она вытянула правую руку и погладила чудовище по голове, неуловимо быстро отпрянув от разинутой пасти, которая ударила в место, где за долю секунды перед этим было ее лицо.
Снова повторилось раскачивание и пение, жрица, с красотой и соразмерностью танцовщицы, переступая босыми ногами, приближалась к змею. Улучив момент, она взяла обеими руками его голову, поцеловала и опять отпрянула. Змей бросался с едва заметной глазу быстротой, но всякий раз повелительница змей точно угадывала его намерение и отстранялась еще быстрее. Трижды молодая женщина целовала змея в голову, с непостижимой легкостью ускользая от его укуса или подставляя змею край своего передника, куда он погружал свои длинные ядовитые зубы. Наконец раздраженный змей взвился спиралью, бросился на девушку, промахнулся и замер, качаясь и нацеливаясь снова. Жрица выгнулась, хлопнула в ладоши опущенных
Так описывал ритуальный танец со змеей в далеком прошлом ученый и фантаст Иван Ефремов.
А вот эпизод из современного фильма об экспериментах со змеями. Ситуация немного напоминает корриду, правда, с существенной разницей: зрители отсутствуют, на импровизированной арене двое — экспериментатор и кобра. Совсем как матадор, человек держит в руках, немного отставив в сторону... нет, не мулету — прозрачный пластиковый экран. В метре от человека, с поистине лебединой грацией изогнув туловище, раскачивается змея. Молниеносный бросок... Змея метит в незащищенную часть тела экспериментатора, но... в воздухе мелькает прозрачный щит, и зубы кобры скользят по пластику.
Опыт повторяется еще и еще раз...
Возможно ли такое? Как в историческом повествовании отделить правду от вымысла? И как выяснить, что мы видим на экране: документальные кадры или кинотрюк?
Прежде всего уточним, о каких змеях идет речь. Во втором случае это наиболее распространенная из кобр — очковая змея. Ефремов же, без сомнения, описывает королевскую кобру (Naja bungarus) — самого крупного представителя ядовитых змей на земном шаре. Средняя длина ее три-четыре метра, однако и в наши дни в Индии встречаются экземпляры до пяти метров длиной, а во времена, к которым писатель относит действие своего романа «Таис Афинская», то есть почти двадцать пять веков назад, когда пресмыкающихся не истребляли хищнически в угоду моде, змееловы вполне могли поймать и десятиметрового гиганта.
Можно ли уклониться от броска кобры? В одной из своих книг известный немецкий ученый Бернгард Гржимек приводит интересный расчет. Оказывается, удар даже самой быстрой змеи — зеленой мамбы — длится около трети секунды, в то время как тренированный человек может среагировать чуть ли не в два раза быстрее. Гржимек ссылается на гипотезу, согласно которой змеи, и прежде всего кобры, в конечном итоге оставляют попытки напасть на работающего с ними человека именно потому, что, неоднократно проделав это, убедились в бесплодности своих усилий.
Но вернемся к танцу со змеей. Не вымысел ли это? Нет. Многотысячелетняя история Индии и сопредельных с нею стран изобилует эпизодами, подтверждающими захватывающий рассказ писателя.
Приведем отрывок из дневника известного путешественника XIX века Рондо:
«В шесть вечера на борт нашего судна поднялся индийский факир. Он был бедно одет, но в знак принадлежности к высокому рангу кудесников его тюрбан украшали три павлиньих пера. Факир поставил перед собой плоскую корзинку, в которой, свернувшись, лежала Cobra de Capello. Под монотонные звуки флейты змея начинает медленно выпрямляться. Кажется, будто она сидит на свернутом в кольца хвосте. Кобра делает в направлении факира резкие выпады, будто хочет его укусить. Заклинатель неотрывно смотрит на змею с каким-то остекленелым блеском в глазах. Через десять-двенадцать минут та успокаивается и монотонно покачивается под замедляющийся темп флейты. Кажется, она становится все более сонной, глаза ее, вначале выражавшие лишь желание немедленно напасть на заклинателя, теперь делаются неподвижными и зачарованно следят за движениями факира. Индус пользуется этой расслабленностью змеи, медленно приближается к ней, не прекращая игры на флейте, и прижимается к ее голове щекой и языком. Это длится всего одно мгновение — рассерженная змея бросается на смельчака, но тот уже отступил на безопасное расстояние.