Журнал «Вокруг Света» №09 за 1991 год
Шрифт:
— Я говорю правду, — вяло сказал Лемюэль, но угроза про белизский суд уже захватила его воображение. Суда беспощадного, как инквизиция.
— Мистер Лемюэль, — заявил Сент-Майкл, — я могу освободить вас и отправить обратно в гостиницу. Примите душ, успокойтесь, освободите номер, садитесь в самолет и возвращайтесь в Штаты. Вы вольны сделать все это.
— О, слава Богу!
— Но знаете, чего вы не вольны делать?
— Ч-ч-что?
— Подходить к американскому посольству ближе, чем на два квартала. Постарайтесь даже не смотреть
— Хорошо, не буду, — совершенно искренне пообещал Лемюэль.— Я усвоил урок, мистер Сент-Майкл. Вы никогда... вы никогда больше не услышите обо мне.
Перед бурей
Когда раздался звонок, Кэрби простонал и заворочался в тесном закутке. Он отыскал на приборной доске «Синтии» проклятущий механический будильник. Кэрби нажал кнопку, и жуткий звон оборвался. Липкие веки тотчас сомкнулись снова, но было уже поздно: он видел циферблат. Он понял, что настало утро. Он знал, что проснулся.
Вокруг лежала вонючая марихуана...
Неохотно признав, что он бодрствует, Кэрби полез в надверный кармашек, достал темные очки и оглядел маленький уголок большого мира к востоку от мыса Романо и к югу от Форт-Майерс во Флориде. Какая-то непонятная равнина, частично заболоченная; сухие кусты и пыльные карликовые сосны.
Справа протекал тоненький ручеек, в котором Кэрби ополоснул физиономию, Потом он поелозил пальцем по зубам, окунул в ручей голову и почувствовал себя лучше. Вернувшись к самолету, закусил прихваченной с собой снедью — яблоком и леденцом для диабетиков. Когда он завершил трапезу, появилась машина. Та, что надо: «кадиллак» с номерами округа Дейд. Похоже, в машине сидел только один человек. Так и договаривались. Кэрби узнал его. Звали его Мортмэйн.
Заглянув на заднее сиденье, дабы убедиться, что в машине никто не прячется, Кэрби скользнул в салон.
— Доброе утречко, мистер Мортмэйн, — поприветствовал он.
— С добрым утром, Кэрби.
Сунув красивую загорелую руку в карман кителя офицера ВМС, Мортмэйн достал толстый белый конверт.
— Бобби просит прощения, но это все, что он смог наскрести. Спрос падает, и все такое, понимаете?
— Хм-м-м, — протянул Кэрби, взяв конверт. Там, как обычно, лежала его доля наличными и ксерокопиями чеков.
Пока Кэрби считал наличные и изучал чеки, Мортмэйн аккуратно развернул «кадиллак» и подогнал багажником прямо к пилотской кабине.
— Нет, — сказал Кэрби.— Извините, мистер Мортмэйн, но — нет.
На этот раз Бобби зашел чересчур далеко. Мортмэйн посмотрел на Кэрби с вежливым изумлением.
— Что-нибудь не так?
— Тут слишком мало. У меня есть покупатели, которые дают гораздо лучшую цену.
— Обещать все мастера...
— Возможно. А что, в Чикаго спрос упал не так резко?
— Так ваши покупатели оттуда?
— Я не могу отдать вам сегодняшний груз. Теперь Мортмэйн удивился по-настоящему.
— Вы повезете его обратно?
— Нет, оставлю у друзей во Флориде
Мортмэйн вздохнул.
— Что ж, дело ваше, конечно. Бобби очень огорчится.
— Однако не так, как я сейчас. Сказать вам, что я думаю? Я считал Бобби честным человеком, но теперь уж и не знаю...
Иногда Кэрби щеголял простодушием и тугоумием, которые принимались за чистую монету, ибо вряд ли человек станет нарочно выставлять себя в таком свете. Мортмэйн кивнул с несколько преувеличенной серьезностью:
— Кэрби, я не думаю, что Бобби способен на такое, но, по правде говоря, не могу в этом поклясться.
— Извините, — проговорил Кэрби и взялся за ручку дверцы.
— Минутку. Не стоит вот так расставаться. Как вы думаете, сколько вам недоплатили?
— Тысячу долларов, по самым скромным подсчетам.
— Давайте мы с вами поделим эту разницу, — предложил Мортмэйн. — Не следует сейчас рвать отношения. Я обещаю поговорить с Бобби и сказать, что даю вам пятьсот долларов сверх цены за последнюю партию. А еще я расскажу о вашем друге из Чикаго и попрошу Бобби поискать на будущее более щедрых покупателей.
Предложение было прекрасное, если учесть, что никаких друзей во Флориде Кэрби не имел и не мог складировать тут груз. Да и подарка в пятьсот долларов он никак не ожидал. Тем не менее он сделал вид, что размышляет.
— Ладно, — сказал он наконец, как бы забывая обиду. — По правде сказать, мистер Мортмэйн, я жалею, что не вы мой покупатель.
Дальше было проще. «Синтия» сожрала почти все горючее и стала гораздо легче. Пролетев девять миль, Кэрби сделал круг над полем, где его ждали шесть человек и два фермерских грузовика.
Тут работа шла сама собой. Все переговоры были давным-давно закончены, и на месте действия присутствовали только исполнители. Пока «Синтию» разгружали и заправляли, доставая бочки из грузовика, Кэрби лежал под крылышком своей любимицы, наслаждаясь тенью и размышляя о житье-бытье. Вывод, к которому он пришел, гласил, что жизнь — штука сложная и забавная. Ну, и то неплохо. Конечно, в Белизе сейчас маленькие неприятности. Лемюэль струсил, Грин подняла переполох, но все это утрясется. А не утрясется, так он заломит шляпу набекрень и — давай Бог ноги.
Когда заработали моторы грузовиков, Кэрби очнулся от дремоты.
— Вези меня домой, «Синтия», — попросил Кэрби, забираясь в кабину.— Я хочу поспать с недельку. Пора перевести дух.
Время — великий целитель
Слетав в Штаты с марихуаной и древностями, Кэрби сказал себе, что коль скоро храм погиб, следовало бы уделить побольше внимания работе на фрахте. Но у него не хватило на это силы воли. Четыре дня просидел он у Крузов в своем гнездышке, сетуя на судьбу и просматривая видеокассеты. Он лакомился стряпней Эстель, попивал пивко, играл с Мэнни в карты и голыши и не строил ненужных планов. Сообщений не поступало, и просвета не появлялось.