Журнал «Вокруг Света» №10 за 1980 год
Шрифт:
После этого случая, чтобы не испытывать терпения серых журавлей, Джорджа пасли отдельно. Он понемногу осваивался, иногда казалось, что даже кличку свою знает. Юный стерх охотно гулял, азартно охотился на насекомых, с большим удовольствием плавал.
К осени журавлята выросли и превратились во взрослых птиц. Правда, у Джорджа было еще много рыжины. Теперь вся троица была неразлучна. Их пасли вместе. Пастух не гонялся за ними. Стоило ему сесть, птицы останавливались и бродили рядом. Когда человек шел, они спешили за ним. А если кто-то из журавлей, увлекшись чем-либо, отставал, то, заметив опекуна, махая крыльями, мчался со всех ног и догонял его.
До поздней осени, когда упал последний
Снова собираются орнитологи на якутские болота. Они мечтают под Рязанью вырастить стерхов, чтобы путем искусственного осеменения научиться получать от них потомство. И не два яйца, как бывает в природе, а значительно больше. Ученые думают подкладывать их в гнезда серых журавлей. Пусть птицы сами заботятся о них. Кстати, время гнездования, отложения яиц и насиживания у стерхов и мещерских журавлей разное. Тут люди надеются сдвинуть яйценосный период белого журавля и приблизить его ко времени серого.
Осенью над раскрашенными лесами утром и вечером с криками летят журавли. Они собираются в громадные стаи на вспаханных и убранных полях. Тут проводят дневку. Иногда улетают на ближайшее болотце напиться воды — и снова на кормежку. Лишь вечером летят навстречу солнцу, через Пру, на ночевку.
Может быть, пройдет несколько лет, и в этих стаях будут белые журавли Это значит, что в Мещере они обретут новую родину. Потом начнутся у них заботы по устройству гнезда, воспитанию потомства. И появится в списке птиц Окского заповедника новая — стерх.
Игорь Константинов
«Они пришли как освободители»
М имо проносились автомашины, мотоциклы, шли толпы туристов в разноцветных свитерах и шапочках, увешанных фотоаппаратами и кинокамерами, доносился истошный крик транзистора, хлопали двери магазинчиков, заваленных сувенирами и открытками.
А мы стояли в благоговейном молчании, не в силах оторвать глаз от старинного дома. И оживал тот далекий осенний день последнего года уходившего восемнадцатого столетия. Тогда перед домом нетерпеливо били копытами кони адъютантов Суворова, по ступеням лестниц сбегали офицеры с боевыми приказами, невдалеке дымили солдатские кухни, толпились суровые мужчины — лесорубы и горные проводники. Один из них, тичинец Антонио Гамба, рассказывал о штурме Сен-Готарда. Он сам вызвался провести русского полководца через гряду Альп. В комнате наверху фельдмаршал писал донесение в Санкт-Петербург о только что одержанной победе.
«Начали передовые войски всех трех колонн производить свои действия, неприятель жестоко противился Колонны наши повели атаку и учинили на неприятеля такое нападение, которое принудило его ретироваться»
В составе так называемой 2-й коалиции Россия вела войну с Францией. Осенью 1799 года армия фельдмаршала А. В. Суворова освободила от неприятеля уже почти всю Северную Италию. В этот момент поступил приказ идти в Швейцарию, куда направлялся также русский корпус генерала Римского-Корсакова и где стояли австрийские войска. Оттуда предстояло начать вторжение во Францию. От Цюриха до Тичино на заранее подготовленных позициях были развернуты армии лучших французских генералов, Массены и Сульта, будущих наполеоновских маршалов, и дивизия Лекурба.
Для соединения
13 сентября (24-го по новому стилю) после трех ожесточенных атак с фронта, сочетавшихся с блестящим обходным маневром генерала П. Багратиона, будущего героя Бородина, Суворов овладел Сен-Готардом и затем вступил в Андерматт. Еще со времен средневековья это был важный стратегический пункт на перекрестке путей, ведущих из Италии в Швейцарию, Францию и Австрию.
И вот мы стоим перед домом № 253 по главной, точнее, единственной в Андерматте улице. Сто восемьдесят лет назад этот дом был лучшим в высокогорном селении. Вместе с узкой мансардой под остроконечной крышей в нем целых шесть этажей. Сам дом наверное, остался таким же только потускнели краски его фасада с цифрой 1786 — года постройки, — да обступили его новые здания. На уровне окон второго этажа прикреплена мемориальная доска с надписью по-немецки «Здесь 25 сентября 1799 года находилась ставка генералиссимуса Суворова».
Исторической точности ради заметим что в этот дом Александр Васильевич вошел еще фельдмаршалом звание генералиссимуса он получил за Швейцарский поход 28 октября 1799 года.
Интересно, кто живет сейчас в суворовских комнатах, как они выглядят? Звоним — никто не отвечает. Поднимаемся по обветшалой лестнице, стучим в низкую дубовую дверь.
— Чего вы снизу звоните, входите! — говорит, улыбаясь, невысокого роста человек.
Черные волосы, быстрая певучая речь и стремительные движения выдают в нем итальянца. Живет Микеле Паппада в этом швейцарском горном селении восьмой год, работает на строительстве дорог по десять часов в сутки с тяжелым отбойным молотком. Сюда пригнала его беспросветная нужда он один из сотен тысяч иностранных рабочих, которые в поисках куска хлеба поехали на чужбину.
— Знаете ли вы, чем знаменит ваш дом?
— Конечно, все здесь знают. Напишите на конверте адрес «Андерматт, дом Суворова». Дойдет!
Оглядываем низкие деревянные потолки, небольшие окна, на которых пламенеет герань, старинную раскрашенную гравюру, изображающую какое-то сражение Дом внутри здорово обветшал, но о ремонте, как нам объясняет Микеле, скаредный хозяин и не помышляет ведь он же сдал квартиру рабочему-иностранцу, не нравится — пусть проваливает.
Паппада показывает квадратное отверстие в полу, прикрытое плиткой старого, растрескавшегося паркета. Такие отверстия делались в старых домах, чтобы переговариваться с кем-нибудь внизу. Может быть, и Суворову оно пригодилось? Этажом ниже располагались его дежурные адъютанты.
— Хорошо было бы повесить здесь портрет Суворова, — говорим мы.
— Конечно, — живо откликается Микеле, — ведь он пришел в Андерматт как освободитель!
Гостеприимный Микеле долго не хочет нас отпускать, угощает итальянским красным вином. Со скрежетом открыв ящик старинного комода — уж не стоял ли он в комнате при Суворове? — Микеле с гордостью показывает свою коллекцию марок, в которой есть два десятка советских. Прощаясь, Микеле сжимает своей сильной рукой наши ладони.
В последний раз оглядываем старинный дом № 253, мемориальную доску «Он пришел как освободитель…» Да, русская армия действительно вступила в 1799 году в Швейцарию как армия освободительница, ставившая целью вытеснить из страны расположившиеся там практически на правах оккупантов французские войска. Недаром, как пишет известный историк, профессор Лозаннского университета Ш. Жильяр, «швейцарское население с восторгом встречало армии, под ударами которых отступали французы».