Журнал «Вокруг Света» №11 за 1977 год
Шрифт:
После первых рукопожатий, улыбок, цветов из толпы вышел седоволосый пожилой человек и направился к Байдукову.
— Это же Грекко, механик! — воскликнул Байдуков.
Они радостно пожимали друг другу руки, подошел Беляков, говорили английские и русские слова, и всем казалось, что они хорошо понимают друг друга. С помощью Бориса Стрельникова, работавшего в США корреспондентом «Правды», мы уловили момент и расспросили Дании Грекко.
— Я первый тогда увидел самолет, идущий на посадку, и очень удивился, — вспоминал Грекко. — Мы никого не ждали, да и погода была нелетная. Поразил меня необычно большой размах крыльев, я таких никогда не видел... У нас в охране был сержант Козмецкий, он знал несколько русских слов. Из его разговора с первым
К Байдукову и Белякову протиснулся человек в полицейской форме и объявил, что он помощник шерифа и рад приветствовать советских летчиков на этой земле вторично. В первый раз он с мальчишками сидел на заборе и видел, как их встречали...
Высокий пожилой мужчина держал в руках прорезиненный пакет; в такой упаковке хранился тогда аварийный запас продовольствия. Когда летчики раздавали продукты на память, как сувениры, ему тоже досталось, а пакет он сохранил...
Молодой человек протянул мне визитную карточку, приветственно помахал рукой и стал на ходу фотографировать: по полю шли наши летчики. Я посмотрел на визитную карточку — «Винсент, фоторепортер»... И вспомнился эпизод из книги Байдукова о Чкалове: первыми их встречали кинорепортер Джесси Силл и фоторепортер Ральф Винсент. В нескольких кадрах, снятых тогда в Ванкувере и хранящихся в московском киноархиве, суетился человек с фотоаппаратом, в шляпе и очках. Он пытался поставить летчиков рядышком, на фоне крыла самолета... Очевидно, этот молодой человек пошел по стопам отца. Действительно, на следующий день перед началом церемонии открытия монумента мы встретились с Винсентом-младшим, который познакомил нас с отцом и его другом — кинооператором. Состоялась наша беседа-интервью на том самом поле, где они впервые снимали наших летчиков.
Д. Силл: «Я работал кинорепортером фирмы «Парамоунт», снимал новости. Среди ночи вдруг раздался звонок из Нью-Йорка: президент фирмы взволнованно сообщил, что к нам летит самолет из России, возможно, сядет у нас, и я должен обязательно его снять. Я позвонил Ральфу (Винсент согласно кивнул), он тогда работал в газете. Приехали в аэропорт, стали ждать. Утром по радио объявили, что к нам летит русский самолет...»
Р. Винсент: «Когда самолет появился над аэропортом, низко пролетел и стал удаляться в сторону реки, я понял, что он здесь не сядет. Я крикнул Джесси, мы сели в мою машину и помчались за самолетом. Выехали на мост. За нами поехало еще несколько машин. Самолет прошел над нами и стал заходить на посадку. Мы поехали еще быстрей. Обгоняли всех и первыми приехали к военному аэродрому. Самолет стоял у ангара, ворота охранял часовой.
«Беги к телефону и скажи генералу, что здесь делается история!» — закричал я часовому. Тот побежал звонить, а мы открыли ворота и подъехали к самолету. Возле русских уже было несколько человек. Я их поздравил от имени американского народа с удачным приземлением. Они попросили закурить.
— Что они тогда курили?
— Сигареты «Лаки Страйк»...»
Д. Силл: «Мы с Ральфом быстро начали снимать. Утром фотографии обошли многие газеты, а кинокадры через несколько дней крутили в кинотеатрах. Я считаю, что такое репортерское счастье бывает раз в жизни...»
Закончив интервью, репортеры-ветераны направились к рядам стульев, предназначенным для почетных гостей. Готовился открывать торжественную церемонию духовой оркестр.
Толпа окружала скрытый
Покрывало медленно спало с монумента: высокая трапециевидная арка-мост как бы соединяла края сферической выпуклой поверхности, символически обозначающей часть земного шара с Северным полюсом в центре. В арку вмонтированы две бронзовых доски — дар советского народа. Одна представляет собой барельеф с изображением АНТ-25 на фоне земного шара, на другой воспроизведены первые сообщения о приземлении из наших центральных газет.
Газеты тех лет сохранили для истории слова первого полпреда СССР в США Александра Антоновича Трояновского, которые он сказал на торжественном приеме в Нью-Йорке в честь чкаловского экипажа:
«Они воспитанники нового социального строя, который установлен в Советском Союзе. При прежнем режиме они прозябали бы где-нибудь в глуши России. Ныне их имена известны не только в СССР, но и во всем мире. Они стартовали из Москвы как Герои Советского Союза и прибыли в США как герои мира. Если вы хотите знать подлинную обстановку в СССР, отбросьте беспочвенные разглагольствования тех, которые питают вражду к нашей стране. Не обращайте внимания на лживых экспертов. Вместо этого посмотрите на героев, которых вырастил Советский Союз, которые преданы своей Родине, готовы служить прогрессу человечества и обладают личным энтузиазмом для героических дел».
...14 июля 1937 года на трансатлантическом лайнере «Нормандия» чкаловский экипаж отплывал домой. До самого последнего момента летчики следили за ходом нового трансполярного перелета — самолет Громова, который стартовал из Москвы 12 июля, благополучно прошел Северный полюс, пробил несколько циклонов и летел уже над США...
Вскоре после возвращения в Москву мы снимали отлет космонавтов А. Леонова и В. Кубасова на Байконур. Оставалось две недели до старта и совместной работы в космосе кораблей «Союз» и «Аполлон»...
Ю. Сальников
Жизнь за решеткой
Весна приходит в Южную Африку по понятиям северного полушария поздно — тогда, когда год приближается уже к концу. В этот теплый октябрьский день природа пробуждалась к новой жизни после зимней спячки, а старуха зулуска говорила мне о вещих знамениях и смерти. Она была прорицательницей и жила в священном месте под названием Нондвени.
— Трижды мне во сне являлся всадник на белом коне, — ее неторопливый журчащий голос был полон страха. — Он предупредил, что Чака (Чака (правильнее Шака, жил около 1787—1828) — зулусский вождь, возглавивший объединение множества родственных племен перед лицом англо-бурского нашествия.) разгневан и именно поэтому в Южной Африке сегодня столько горя и страданий. Он велел передать вождю нашего племени, что Чака будет говорить с ним, если тот придет в одно место и принесет в жертву пятнадцать бычьих голов. Но у меня не хватило смелости пойти к вождю, и всадник сказал, что тогда я должна умереть...
Чака, зулусский вождь, чей полководческий талант помог ему создать настоящую империю, пал в 1828 году. Его последними словами, адресованными убийцам, как утверждает предание, было предупреждение о том, что им никогда не стать могущественными правителями после его смерти, ибо в Южную Африку прилетели «ласточки». Легенда утверждает, что Чака имел в виду белых людей, которые, как ласточки, строят свои дома из глины.
— А что Чака хочет сказать вашему вождю?
Словно не слыша моего вопроса, прорицательница медленно поднялась с зеленеющего изумрудной травой пологого пригорка и стала неспешно удаляться, жмуря глаза от порывов колючего ветра.