Журнал «Вокруг Света» №11 за 1978 год
Шрифт:
На стенах новых домов видишь старательно выложенные кирпичами названия республик и городов: «Киргизия», «Баку», и, конечно, год постройки, а волгоградцы на одной из плит строящегося здания размашисто вывели «Сталинград». Мол, стройка — это тоже передовая.
Я выхожу из школы, где в музее студенческих строительных отрядов разговаривал с Гнединым, и, повернув направо, сталкиваюсь со смуглыми рослыми парнями, сваривающими ограду для детского садика. Знакомимся. Самый молодой представляется:
— Таджидин. Ташходжаев.
Так
Говорим о Памире, знакомых местах Таджикистана, вспоминаем ловлю форели в чистейших речках Варзобского ущелья и знаменитую чайхану в центре Душанбе.
— Зачем чайхана, — хмурится Абдурахим, — к нам в гости приходите. Знаете, какой плов делают в нашей семье? Очень вкусный и очень жирный, большой котел. У отца много детей. Он начинает с лтать, сбивается: четыре дочери, семь сыновей, кто строитель, кто швея, младшие учатся в школе.
— Вот Таджидин способный, в школе отучился, курсы телемастеров кончил, после службы в армии вернулся и хочет стать студентом, в политехнический хочет, — с гордостью говорит Абдурахим. — Но поехал со мной, рабочим, учиться будет потом.
...Стали собирать в республике лучших строителей для Гагарина, подходит к Абдурахиму его закадычный друг, нынешний командир отряда, Радик Сайфутдинов, и предлагает: «Сколько раз вместе ездили со строительными отрядами, давай тряхнем стариной...»
— Пошли советоваться с отцом, — продолжает Абдурахим. — Он согласился. «Только, — говорит, — бери и брата. Посмотрите места, где воевал, ногу потерял. Покажите, как работают молодые таджики, оставьте о себе хорошую память, как те, кто жизни не жалел, сражаясь с врагом...»
«Да, мама, время очень и очень трудное. Решается судьба всего человечества и решается в таком направлении: быть свободными, мирно жить и работать или жить под гнетом, стоять на коленях всю жизнь. Так чем жить на коленях, лучше умереть стоя! Правду я говорю? Конечно, правду...»
Из письма партизанки Ани Овсянниковой, 1942 год.
Перед памятником партизанам люди стоят молча. Горьковато пахнут поникшие ветки черемухи. Из черноты камня, словно из партизанской ночи, смотрят суровые лица.
...Гжатский комсомольско-молодежный отряд перешел фронт в ночь с 9 на 10 августа 1942 года. Тяжкое время, враг рвется к Сталинграду, а горстка людей, вооруженных винтовками и карабинами, в основном необстрелянная молодежь, упрямо называет себя отрядом «Победа». И на тревожных ночных привалах вспоминают они то, что на школьной скамье казалось далекой историей...
В Гжатском
Духовно ребята готовы к борьбе. Обучаясь в диверсионной школе, Аня Овсянникова пишет матери:
«...Нас готовят к очень полезному делу, благодаря чему мы после войны можем сказать, что и мы хоть немножко, а участвовали в освобождении Родины от зарвавшихся захватчиков. За меня, мама, не беспокойся и особенно не горюй, больше думай о себе и устраивайся так, чтобы тебе с ребятами было хорошо...» (1 Письма А. С. Овсянниковой были переданы ее матерью командиру отряда К. И. Новикову. Сообщил мне о них знаток истории местного комсомола Алексей Семенович Орлов.)
Аня очень любила своих ребятишек из Полелевской школы, где только начала преподавать в начальных классах, кончив перед войной педучилище. «Ну какая ты учительница, никакой серьезности, совсем девчонка», — подтрунивал юный Тимоша Горбачев, старавшийся выглядеть как можно солиднее.
По дороге к фронту Аня отправляет домой новое письмо:
«...Население всюду встречает нас с уважением, оказывает теплый, радушный прием. Пока едем железной дорогой и на автомобилях, где как придется, нас порядочно нагрузили, одели, обули, дали нам туфли и хорошие сапоги. Подвигаемся ближе к фронту, а там нырнем чуть-чуть дальше, чтобы мешать немцу в его затеях, всюду подставлять ему ногу.
Вот тебе, мамочка, и откровенное признание, наконец, где я и что со мной. Гордись и не горюй обо мне...»
Сама Аня горевать не умела. Первая заводила песню, часто свою любимую, которую даже в письме послала подружкам: «Пойте, девушки, да не забывайте нас!» Припев ее был таким:
Ты не плачь, моя подруга,
Вытри карие глаза,
И поверь, что любимого друга,
Не забудет партизан...
Дружила она с Тимошей Горбачевым, и в свободную минуту любили они помечтать о будущей «светлой», как говорили тогда ребята, жизни. В дневнике Горбачева появляются инициалы «А. С. О.», то есть Анна Семеновна Овсянникова. Хотя дел у Ани было много — должность ее именовалась «помощник комиссара отряда по комсомольской работе», — она все время просила командира Кирилла Ивановича Новикова, бывшего директора МТС, отпустить ее с диверсионной группой.
И вот она идет с группой минировать железную дорогу. Все принимаются писать домой, и Аня пишет свое третье письмо: