Журнал «Вокруг Света» №11 за 1983 год

Вокруг Света

— Ты думаешь, у них можно что-то выведать? Сам попробуй! — кричит он.

Человеку несведущему такая внезапная вспышка ярости может показаться странной, но дело в том, что охотники на крокодилов знают, что здешний воин не терпит отказа. В итоге воин в каноэ получает желанные пять мешочков соли безо всякой компенсации.

Я же посчитал, что он вполне заслужил свою добычу: ведь он рассказал, что чуть выше по реке Бетс встретил Ванусса; там нас ожидают со своим грузом охотники за крокодилами. Если пустить нашу посудину полным ходом, то за сутки туда можно добраться.

Вверх по реке Бетс

...С первыми признаками занимающегося

дня Ванусс готовится покинуть лагерь. Я всеми силами стараюсь оттянуть минуту, когда придется выбраться из гамака, ибо именно в этот скоротечный промежуток времени между ночью и днем лучше всего думается.

Большой деревянной ложкой Ванусс бьет по чугунной крышке.

— С первыми лучами солнца все в лодку! — кричит он. — На завтрак остановимся, когда станет теплее.

Лагерь метрах в пятидесяти от реки Бетс. Неделю тому назад, когда мы покинули шхуну «Сонгтон», она была широкой и полноводной. Теперь берега ее сузились, в воде все чаще попадаются деревья и островки травы. Мы уже настолько поднялись вверх по течению, что, казалось, река с трудом пробивает себе дорогу сквозь нависшие деревья. Над нашими головами плотный зеленый полог, но временами солнце, набирая силу, пронзает его своими острыми лучами. Со сводов этого туннеля свисают кусты и лианы. На первый взгляд раздвинуть их нетрудно — стоит подняться, схватить одну из ветвей и потянуть. Но я уже научился воздерживаться от подобных глупостей, ибо многие растения сгнили. Дотронься до них — и на тебя обрушится каскад лиан, колючих веток, мокрых листьев, майских жуков величиной с яйцо, ящериц всех цветов и размеров, древесных клопов, которые накрепко присасываются к телу, а то и змей. Они извиваются на дне лодки, пока кто-нибудь не прикончит их веслом или палкой.

— Ну-ка, все поторапливайтесь! Тюваи, прикрой свертки брезентом! Через пять минут отплываем!

Еще не очнувшись хорошенько ото сна и тревожных мыслей, я направляюсь к берегу, где в молочном тумане как бы парят каноэ. Где-то над головой кричат белые какаду и огненно-красные ястребы, а над рекой и джунглями стоит приторно-зловонный запах ила и гниющих растений. Я делаю шаг в сторону, но один из островитян хватает меня за руку и качает головой.

— Нет, таубада, нет,— говорит он решительно.

Подошедший Ванусс поясняет:

— Здесь вокруг сплошная трясина. Стоит сделать шаг, и утонешь. Это как зыбучий песок.

Я, признаться, начинаю раскаиваться в том, что отправился в этот край нескончаемых болот с компанией охотников за крокодилами.

...И все-таки жизнь прекрасна, думаю я через несколько минут, когда занимаю свое место в лодке. Да и Ванусс отличный парень, такой обходительный и простой! Мы путешествуем по земле асматов, для меня это единственный способ попасть в самые нетронутые края Новой Гвинеи. За минувшую неделю Ванусс не раз оказывал мне всяческую помощь. Чем больше я размышляю, тем веселее становится у меня на душе. Наше путешествие представляется теперь в розовом свете.

Свое знание людей Ванусс приобрел не из учебника психологии, он выработал необходимый опыт в процессе богатой событиями жизни, в последние годы — в качестве охотника на крокодилов.

Охотники на крокодилов

К вечеру мы приближаемся к месту охоты. Перед заходом солнца эти болотистые места оказываются во власти москитов. И хотя их нашествие повторяется из вечера в вечер, всякий раз при виде этой «пятой колонны» я испытываю шоковое состояние. Днем считается, что человек — властелин животного мира. Но вот из болот и мангровых зарослей появляется многомиллионный рой кровососущих

тварей и накидывается на все живое. Они носятся взад-вперед темными облаками и как по сигналу устремляются к своей жертве, стоит им ее обнаружить. Но если с моря дует бриз, то каким бы слабым ни был ветерок, насекомые его чувствуют и пребывают в покое.

Для Ванусса и его помощников папуасов ночной ветерок означает, что можно начинать работу. Если повезет, за одну ночь они набьют в мешки столько крокодильчиков, что смогут повернуть свои лодки к берегу и ожидать прибытия «Сонгтона». По пукпукам — крокодилам (Имеется в виду исчезающий вид — «новогвинейский крокодил». Он занесен в «Красную книгу», однако это не мешает местным охотникам заниматься его добычей. Примеч. ред.) — они стреляют только в целях самообороны и ловят «пукпук-пиканинни», которым всего два месяца от роду. Слово «пиканинни» на местном наречии означает «дитя». Добычу в некоем подобии садка отправляют на крокодилью ферму в Порт-Морсби или в Сингапур.

Отлов молоди лишен драматизма, но опасен. Ванусс и один из его помощников, Джек-с-Кейп-Йорка, крадучись, пробираются в темноте к берегу, вооруженные палкой, мешком и карманным фонарем. Дождя больше нет. Луна прикрыта тяжелыми облаками, и это хорошо — в полнолуние ловить пукпуков невозможно. Я пробираюсь на ощупь, и мои неуклюжие шаги вызывают вполне понятное раздражение Ванусса: он убежден, что я перебужу всех животных на милю вокруг.

Наконец мы достигаем берега; еще несколько часов назад я видел здесь множество крокодилов, которые нежились на солнышке на песчаных отмелях в лагуне. Сейчас кромешная тьма. Мы осторожно входим в илистую воду.

— Почему пукпуки не живут среди мангров? — спрашиваю я.

— Они и там живут, — шепчет Ванусс. — Только помолчи, не то спугнешь добычу!

Мы молча стоим в грязи. Проходит, кажется, вечность. Я не смею сделать ни шага в сторону, опасаясь провалиться в бездонную трясину. Внезапно слышится всплеск. Ванусс тотчас зажигает карманный фонарь и направляет луч туда, откуда донесся звук. В нескольких метрах от нас видна широко разинутая пасть огромного крокодила. Я с трудом удерживаюсь от крика, но Джек без промедления ударяет по воде палкой, и чудовищная рептилия, шлепнув по воде хвостом, скрывается.

— Если бы крокодил был голоден, он кинулся бы на нас?

— Да, только сделал бы это чуть пораньше, — отвечает Ванусс.

Он гасит фонарь, и мы снова оказываемся во власти тьмы. Густой, как овсяная каша, ил мне по колено. Время от времени я чувствую, как он слегка колышется. Что, если это крокодил в глубине? Я боюсь тронуться с места и молю лишь о том, чтобы крокодил (если это он) не принял мои ноги за корни мангров и не пожелал познакомиться с ними поближе.

Но вот яркий луч фонаря, направленный к берегу, ослепил маленького крокодила длиной не более тридцати сантиметров. Ванусс бросается туда, держа в одной руке фонарь, а другой хватая детеныша. Подошедший Джек затягивает вокруг пасти крокодильчика петлю. Крепко связанное животное запихивает в мешок.

— Ослепленный детеныш пукпука не в состоянии шевелиться, — поясняет Ванусс. — Но более взрослый крокодил может с такой силой хлопнуть хвостом по воде, что забрызгает фонарь и погасит его. В темноте крокодил устремится в атаку, если только мы не успеем ударить по воде палкой.

— А не лучше ли охотиться вооруженным?

— Стрелять во взрослого пукпука, чтобы убить его с расстояния в несколько метров, бессмысленно. Хоть шесть-семь раз стреляй, редко, когда пробьешь кожу и убьешь крокодила. Вот почему палка надежнее.