Журнал «Вокруг Света» №11 за 1994 год

Вокруг Света

носился,

Три дня и три ночи

Богом хранился,

От потопления был избавлен,

Волнами к берегу сего монастыря

управлен,

Иноками взят и в монастырь внесен,

Православным крещением просвящен;

Потом вместо царской диадимы

Облачен в монахи,

удостоился

схимы,

Прожив три дня, здесь скончался,

Быв в короне и схимою увенчался».

Король Магнус, II Эриксон, известный еще как Магнус Смек, что по-шведски значит «Ласковый» (но почему-то в нашей литературе это переводится как «Обманутый»), — фигура реальная.

И он действительно не раз ходил с походами на Россию. Но доподлинно известно, что погиб он у берегов Норвегии — ив 1374-м, а не в 1371 году. И еще в начале прошлого века наиболее образованные из посетителей Валаамского монастыря относились к этой плите и к легенде о Магнусе с недовернем и иронией.

Однако в том-то и кроется самая главная засадка — как эта легенда возникла, как на Валааме появилась эта могила, и, если это надгробие поддельное, зачем его понадобилось делать, я кто на самом деле покоится под ним?

Само по себе появление фигуры шведского монарха в контексте валаамской истории неудивительно. В течение многих веков северное Приладожье было тем самым рубежом, на котором сталкивались интересы Новгородской Руси и Швеции. И Валаамский монастырь за свою историю не раз разорялся шведами. Монастырские источники говорят, что впервые набегу грозных викингов он подвергся еще в XI веке (правда, достоверных подтверждений того, что монастырь существовал уже в то время, нет). Тогда якобы шведы, «быв поражены на берегах Ладожского озера, в досаде, плавая по озеру на судах, напали на беззащитных иноков валаамских». Не раз разорялся монастырь в XVI веке. А в 1611 году возродившаяся было вновь обитель была опять уничтожена до основания шведским полководцем Якобом Понтиусом Делагарди. И лишь с начала XVIII века, когда Петр I окончательно отвоевал у своих северных противников Карельский перешеек и в 1715 году издал указ о «возобновлении» Валаамского монастыря, обитель на Ладоге уже не знала иноземных вторжений.

Что же касается самого Магнуса, то известно, что родился он в 1316 году, продолжал шведскую колонизацию Финляндии, а в 1348 году возобновил агрессию против русских земель. Но его нападение на Новгород закончилось поражением, ив 1351 году был заключен мир.

Усиление королевской власти при Магнусе натолкнулось на сопротивление крупных феодалов и церкви. В ходе борьбы с их ставленником, своим племянником Альбертом, Магнус в 1363 году лишился престола. Побежденный и плененный Альбертом, Магнус в 1371 году бежал к своему сыну Хокону в Норвегию, где и погиб 1 декабря 1374 года, переправляясь в шторм через морской залив.

Таковы факты, которые признаются всеми современными историками. И ничто, казалось бы, не связывает Магнуса с Валаамским монастырем, кроме того, что он, как говорится в старых книгах, «громил пределы Карелии», и все было бы ясно и просто, если бы не один интересный документ, встречающийся в целом ряде древнерусских летописей.

Рукописание короля Свейского

Валаамское предание о могиле Магнуса иноки монастыря подтверждали «завещанием» Магнуса, которое впервые встречается в древней Сояфийской летописи (1448 — 1462 гг.). Здесь под годом 6860 (то есть 1352-и) следует «Рукописание Магнуша, короля

Свейского».

Процитируем два отрывка. Начало: «Се аз Магнуш король Свейский нареченный в святом крещении Григорием отходя сего свету пишу рукописание при своем животе а приказываю своим детям и своей братии и всей земле Свейской: не поступайте на Русь на крестном целовании занеже нам не пособляется...» Далее в «Рукописании», рассказано, сколь жестоко пострадал Магнус за то, что вероломно нарушил клятву и напал на Русь, с которой был связан мирным договором: Бог наказал Швецию голодом, наводнением, моровой язвой и междуусобными войнами; сам Магнус на год лишился ума и сидел в тюрьме, прикованный цепью к стене («и заделаша мя в палате»), а затем, освобожденный своим сыном Исаакуном, но лишившийся престола, отправился в Норвегию, однако в море потерпел кораблекрушение и, уцепившись за обломок доски, поклялся, что примет православную веру, если останется жив. Прибитый волнами к берегу и вытащенный на сушу монахами, он крестился, постригся в монахи и прожил еще три дня — «а все то мне Бог казни за мое высокоумие, что есмь наступил на Русь... А ныне приказываю своим детям и своей братии: не наступайте на Русь... а кто наступит, но то Бог и огонь и вода имже меня казнил...».

Многие факты «Рукописания» соответствуют действительности. Но далеко не все. Отметим пока, что утонул Магнус почти 23 годами позже, чем облачено в Софийской летописи, и тремя годами позже, чем записано на валаамской могильной плите.

Из Софийской летописи «Рукописание» с небольшими и несущественными изменениями перешло в летописный свод, именуемый «Летописью Авраамки», в Московский летописный свод конца XV века, летопись по Воскресенскому списку, «Патриаршую, или Никоновскую, летопись», «Никаноровскую летопись», «Степенную книгу»... Так что документ этот достаточно хорошо известен, но вот насколько он подлинен?

Конечно же, авторство «Рукописания» никак нельзя приписать самому Магнусу. Тут практически ни у кого — за исключением валаамских монахов — сомнений не возникает.

Побывавший на Валааме Андрей Николаевич Муравьев (1806 — 1874 гг.), писатель, брат декабриста Александра Муравьева, писал о короле Магнусе, что «в летописях русских вписано его мнимое завещание». Известный филолог-славист XIX века Александр Христофорович Востоков безо всяких оговорок поддерживает это мнение, приписывая авторство «Рукописания» современнику Магнуса.

Князь П.П. Вяземский, сын друга Пушкина, изучавший валаамские предания о Магнусе, в 1881 году писал: «Стихи новы, а преданье древне... Легенда о кончине Магнуса могла быть внесена в «Софийский Временник непосредственно из устных пересказов в Новгороде...» Известный же шведский историк Олаф Далин, чей труд — «История шведского государства» — был переведен в 1805 году на русский язык, пишет по этому поводу следующее: «Между ними (россиянами. — Авт.) ходило по рукам написанное уповательно каким-то бедным греческим монахом и под именем самого Магнуса изданное сочинение... И хотя и можно в сем сочинении разуметь некоторые места или по крайней мере отгадать, на что они метят, но, впрочем, имена, летосчисление, происшествия и истина слишком запутаны».

Валаамские же монахи, не раз ссылаясь на летописное «Рукописание» как на подтверждение своего предания о могиле Магнуса, не делали при этом даже попыток усомниться в подлинности самого «Рукописания»: «Подозревать его подлинность, приписывать его составление бедному греческому монаху, как говорит шведский историк О. Далин, может только крайняя недоверчивость и фанатизм». Советский ученый В.Н. Бернадский называет автора «известного историко-публицистического произведения, облеченного в форму завещания Магнуса», «русским патриотом XIV века».