Журнал «Вокруг Света» №4 за 2001 год
Шрифт:
Роман с Воронцовой подвиг Пушкина на создание ряда поэтических шедевров. Елизавете Ксаверьевне они принесли не утихающий интерес нескольких поколений людей, видевших в ней Музу гения, едва ли не божество. А самому Воронцову, надолго, видимо, обретшему сомнительную славу гонителя величайшего русского поэта, в апреле 1825 года очаровательная Элиза родила девочку, настоящим отцом которой являлся… Пушкин.
«Это гипотеза, – писала одна из самых влиятельных исследователей творчества Пушкина Татьяна Цявловская, – но гипотеза крепнет, когда ее поддерживают факты иной категории».
К этим фактам, в частности, относится свидетельство правнучки Пушкина – Натальи Сергеевны Шепелевой, утверждавшей, что известие о том, что у Александра Сергеевича был ребенок от Воронцовой, идет от Натальи Николаевны, которой в этом признался сам поэт.
Младшая дочь Воронцовых внешне резко отличалась от остальных членов семьи.
Санкт-Петербург, 24 января 1845 года.
«Любезный Алексей Петрович! Ты, верно, удивился, когда узнал о назначении моем на Кавказ. Я также удивился, когда мне предложено было это поручение, и не без страха оное принял: ибо мне уже 63 год…» Так писал Воронцов боевому другу – генералу Ермолову, перед тем как отправиться к новому месту назначения. Покоя не предвиделось. Дороги и дороги: военные, горные, степные – именно они стали его жизненной географией. Но был какой-то особый смысл в том, что теперь, совершенно седой, с недавно присвоенным титулом Светлейшего князя, он снова направлялся в те края, куда ринулся под пули двадцатилетним поручиком.
Николай I назначил его наместником Кавказа и главнокомандующим кавказскими войсками, оставив за ним и новороссийское генерал-губернаторство.
Следующие девять лет жизни, практически до самой смерти, Воронцов – в военных походах и в трудах по укреплению русских крепостей и боеготовности армии, а вместе с тем в небезуспешных попытках построить мирную жизнь для мирных людей. Почерк его подвижнической деятельности узнается сразу – он только что приехал, его резиденция в Тифлисе крайне проста и непритязательна, но здесь уже положено начало городской нумизматической коллекции, в 1850 году образовывается Закавказское общество сельского хозяйства. Первое восхождение на Арарат также было организовано Воронцовым. И конечно, снова хлопоты по открытию школ – в Тифлисе, Кутаиси, Ереване, Ставрополе с последующим их объединением в систему отдельного Кавказского учебного округа. По мнению Воронцова, российское присутствие на Кавказе не только не должно подавлять самобытность населяющих его народов, оно просто обязано считаться и приспосабливаться к исторически сложившимся традициям края, потребностям, характеру жителей. Именно поэтому в первые же годы своего пребывания на Кавказе Воронцов дает «добро» на учреждение мусульманского училища. Путь к миру на Кавказе он видел в первую очередь в веротерпимости и писал Николаю I: «То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере…» В «замирение» края с помощью одной лишь военной силы он не верил.
Именно в военной политике российского правительства на Кавказе Воронцов видел немалые просчеты. По его переписке с Ермоловым, столько лет усмирявшим воинствующих горцев, видно, что боевые друзья сходятся в одном: правительство, увлекшись делами европейскими, мало обращало внимание на Кавказ. Отсюда застарелые проблемы, порожденные негибкой политикой, да к тому же пренебрежением к мнению людей, хорошо знавших этот край и его законы.
Елизавета Ксаверьевна неотлучно находилась при муже во всех местах службы, а иногда даже сопровождала его в инспекционных поездках. С заметным удовольствием сообщал Воронцов Ермолову летом 1849 года: «В Дагестане она имела удовольствие идти два или три раза с пехотою на военном положении, но, к большому ее сожалению, неприятель не показывался. Мы были с нею на славном Гилеринском спуске, откуда виден почти весь Дагестан и где, по общему здесь преданию, ты плюнул на этот ужасный и проклятый край и сказал, что оный не стоит кровинки одного солдата; жаль, что после тебя некоторые начальники имели совершенно противные мнения». По этому письму видно, что с годами супруги сблизились. Молодые страсти поутихли, сделались воспоминанием. Возможно, сближение это произошло еще и по причине их печальной родительской судьбы: из шестерых детей Воронцовых четверо умерли очень рано. Но и те двое, став взрослыми, давали
Дочь Софья, выйдя замуж, семейного счастья не обрела – супруги, не имея детей, жили порознь. Сын Семен, про которого говорили, что «он никакими талантами не отличался и ничем не напоминал своего родителя», тоже был бездетен. И впоследствии с его смертью род Воронцовых угас.
Накануне своего 70-летия Михаил Семенович попросил об отставке. Просьба его была удовлетворена. Чувствовал он себя очень скверно, хотя тщательно это скрывал. «Без дела» он прожил меньше года. За его спиной осталось пять десятков лет службы России не за страх, а за совесть. В высшем воинском звании России – фельдмаршальском – Михаил Семенович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года.
P.S. За заслуги перед Отечеством Светлейшему князю М.С. Воронцову было установлено два памятника – в Тифлисе и в Одессе, куда на торжественную церемонию открытия в 1856 году прибыли и немцы, и болгары, и представители татарского населения, духовенство христианских и нехристианских конфессий.
Портрет Воронцова располагается в первом ряду знаменитой «Военной галереи» Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года. Бронзовую фигуру фельдмаршала можно видеть среди выдающихся деятелей, помещенных на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде. Его имя значится и на мраморных досках Георгиевского зала Московского Кремля в священном списке верных сынов Отечества. А вот могила Михаила Семеновича Воронцова была взорвана вместе с Одесским кафедральным собором в первые годы советской власти…
Людмила Третьякова
Планетарий: Номер 433
13 августа 1898 немецкий астроном Карл Густав Витт открыл неведомый ранее космический объект, известный сегодня человечеству как астероид 433 Эрос. На расстоянии 316 миллионов километров от Земли, за орбитой Марса он вращается вокруг Солнца со скоростью 64 тысячи километров в час. А так как в перигелии своей орбиты Эрос почти касается орбиты Земли, астероид стал объектом пристального внимания ученых.
Пять лет назад Конгресс США принял решение о выделении средств на поиски астероидов, находящихся на пути Земли. Поэтому 17 февраля 1996 года НАСА запустило космический аппарат – зонд «Шумейкер» (Shoemaker) по программе «Сближение с астероидами, находящимися недалеко от Земли» (NEAR), полагая, что этот аппарат достигнет Эроса в середине февраля 2000 года. Управление зондом осуществлялось с Земли. Радиокоманды доходили до него только через 17 минут и возвращались назад в Центр управления через 34. Аппарат весом 805 килограмм был разработан Лабораторией прикладной физики Университета имени Джона Гопкинса (США). На его создание было потрачено 26 месяцев и 112 миллионов долларов. Достаточно миниатюрный зонд имеет длину корпуса 2,8 метра, четыре солнечные батареи длиной по 1,8 метра каждая и 1,5-метровую тарелку антенны. При этом на нем размещены пять научно-исследовательских приборов: магнитометр для измерения магнитного поля Эроса, лазерный дальномер для уточнения рельефа, электронная фотокамера и два (рентгеновский-гамма и лазерный) спектрометра для изучения химического состава пород астероида. Полет зонда «Шумейкер» чрезвычайно значим хотя бы потому, что с его помощью мы учимся совершать сложнейшие маневры: выводить космический аппарат на орбиту вокруг тела с малой массой и небольшой силой притяжения и осуществлять посадку на нечто вроде большого камня. Первоначально намечалось, что аппарат сблизится с Эросом 10 января 1999 года. Его главный двигатель был запрограммирован на включение 20 декабря 1998-го и должен был проработать 15 минут, замедлив скорость при сближении с астероидом, однако за 37 секунд до включения силовой установки связь с зондом внезапно прервалась. И только через 27 часов молчания он вышел в эфир.
Специалисты установили, что причиной сбоя стало програм– мное обеспечение: бортовой компьютер зонда отметил, что двигатель работает с чрезмерной мощностью, поэтому в качестве защитной меры просто-напросто выключился. В результате аппарат вышел из-под контроля. Панели солнечных батарей не были сориентированы на Светило, и антенна оказалась направленной в никуда. Однако спустя 8 часов заработали резервные системы наведения и положение зонда удалось стабилизировать. «Поймав» Солнце, батареи снова зарядились. Хотя за время этого сбоя в работе бортового оборудования зонд отклонился от курса более чем на 3000 километров. Через два дня он был возвращен на исходный курс. Центр управления полетом отложил вывод зонда на орбиту Эроса еще на год, в течение которого тот кружил над его южным и северным полюсами, фотографируя каждый квадратный метр поверхности астероида.