Его слова пульсируют в висках, звучат в песнях – от романсов до рэпа. Эти слова живут с нами – молитвенно, чистые и неизъяснимые.
Есенин головокружительно многообразен, но и всякий раз предельно честен.
Его нежность и его натиск – словно смена времен года над русской землей. Золотистые мягкие чары и безудержное половодье.
Осень, весень, Есенин.
Поэзия
Алена Бондарева
Прозаик, литературный критик, главный редактор портала «Rara Avis. Открытая критика». Родилась в поселке Саянск Зиминского
района Иркутской области, живет в Москве. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького. Верлибры публикует впервые.
Космос
Триптих
О космосе
Прослушала пять книг о космосе,дряхлых, но хитрых богах прошлого,сложносочиненных наркотиках будущего,терраформировании Марсаи других наивных-наивных мечтах человечества.Что говорить?Я и сама когда-то подпевала ракете Маска,думала о перспективах дисперсного расселенияи дружелюбных пришельцах.Хотела быть первой женщиной на Луне.Или на худой конец здесь, на Земле, —кем-то вроде Зинаиды Гиппиус и Терешковой в одном лице.А потом, лежа на крыше старого сарая,смотрела, как звезды катятся за горизонт.Но это было давно, в жизни.Нынче в аду мы начинаем утро со статистики Проценко,меряем комнату шагами, а температуру – трижды в день,тщательно промываем нос и полощем горло,чередуя алкоголь и антидепрессанты, игры с ребенкоми сообщения подругес просьбой взять сына до конца пандемии,если вдруг что.В нашем аду больше не думают о панацее и литературе,не смотрят на звезды, не хотят в космос.Мы изменились,изменились и наши мечты.Один противочумный костюм,надежный респиратор с необходимым числом фильтров,хорошее средство дезинфекции(не для себя, для мужа – врача) – мой предел.Пусть о будущем мечтают другие,подпевая Дэвиду Боуи,веселясь в забавном приключении карантина,фотографируя еду и друг друга.Мне же достанет:противочумный костюм – одна штука,хороший респиратор – одна штука,фильтры и надежное дезинфицирующее средство – в достаточном объеме,немного везения и веры Бога в нас.
02.04.2020
Армстронг
Надеваешь скафандр в 9, 17 и час ночи.Приветственный знак рукой.Сигнал.Шлюз открыт.Выход.Сколько раз ты мечтал ступить на реголит Луны?Или увидеть Землю, кинематографически плывущуюв легком мареве темного космоса?Точно Гагарин, махнуть рукой мне и сыну оттуда,откуда мы не увидим, но вера откроет нам глаза?Ты хотел быть первым, вторым – единственнымв недрах бесконечной Вселенной.Шагнув в вечность, возможно, навстречу Богу.Маленький для человека,огромный для всего человечества.Мечты сбываются, но не до конца.Пусть черные дыры и спирали галактикразвлекают детей поколения Z,разумеется, если эволюция не забракует.У тебя же и земных дел предостаточно.Стерилизованный тайвек каждое утро подписывают заново.Там, за дверью шлюза, должно быть ясно,кто врач и кто отдает команды.Очки и респиратор эф-эф-эф-пэ-триделают людей из твоей бригады похожими друг на другаи совсем немного на молодого Армстронга.Но для 14 пациентовс заболеваниями разной тяжести(четверо скоро умрут)это сходство не имеет значения.Интубационный набор, дефибриллятор,маска для неинвазивной вентиляции легких,ИВЛ и главное – умелые руки, – важнее для работы.Теперь такой же сложной, как и выход в открытый космос.«Оказывать реанимационное пособие в СИЗе, – говоришь тыпосле смены, звоня, видимо, из машины, —все равно что участвовать в заплыве через Ла-Маншв резиновых сапогах».9, 17 и час ночи.Как космонавты, солдаты, шахтеры и прочие.Для опасных дел государства всегда выбирают простых парней,которые не задают лишних вопросов,но по умолчанию готовы стать пушечным мясом.Или, если повезет, кем-то вроде Армстронга,плывущего в бесконечном космосе.
20.05.–20.06.2020
Вселенные
Ребенок, собака,психические расстройства,неизлечимые заболевания, —больше не имеют значения.Как не имеют значения восемь лет брака,новая машина,свежевыкрашенный балкони прочие планы.Теперь важен только опыт.Мой считается менее стоящим.Quod licet jovi, non licet bovi, —говорили
древние и повторяю я.Победителей не судят,а героям разрешается все.Ветер веет и ветер волен.Кто я такая, чтобы закрывать ставни?Из меня вышла посредственная Ярославна,да и Пенелопа так себе.Весь карантин молила Бога о здоровье,а надо было о счастье – зная, где падать,стели основательнее.Что ж, посажу петунии на балконе,пусть радуют глаз.Научу сына языку цветов – никогда не угадаешь,что в будущем пригодится.Теперь нам двоим нужно быть особенно сильнымии во многом разбираться.Дорогой Одиссей, мой нежный Армстронг,Восемь лет назад было дано достаточно,но мы мало чем воспользовались правильно.Что поделать, молодость – пора опытов и ошибок.А ты как хотела? – спрашиваешь раздраженно.Отвечаю:Как Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский,вдвоем за потерянным чемоданом через всю Европу.Но вышло иначе.Твой исследовательский интерес поощрителен.Космос действительно огромен и полон других Вселенных.Жаль только, что нашастала тебе мала и кажется давно изученной.
25.06.2020
Олег Демидов
Родился в 1989 году. Поэт, критик, литературовед. Окончил филологический факультет МГПИ и магистратуру по современной литературе МГПУ. Составитель нескольких книг и собраний сочинений Анатолия Мариенгофа и Ивана Грузинова. Победитель V Фестиваля университетской поэзии (2012). Дипломант премии имени Н.В. Гоголя (2019). Автор двух поэтических сборников – «Белендрясы» и «Акафисты», а также книги «Анатолий Мариенгоф: Первый денди Страны Советов».
Подношение Бродскому
«В деревне люди не живут…»
В деревне люди не живут,а наезжают только летом,но в красном видится углусам Саваоф. Путем поэта,как будто бы путем зерна,иду по Норинской. Кругомсквозь чистый белый снег виднаРоссия. Слышен метроном.О чем ты, северная птица,поешь в истопленной избе?Неужто траурные письмастрочишь возлюбленной М. Б.?Стучит машинка, виски стынет,и печка щелкает дрова.Ты допиши своей Марине,и сядем вместе вечерять.
«Ты, рожденный работать в ватнике стеганом…»
Ты, рожденный работать в ватнике стеганом,прославляющий мир через русскую хтонь,древнегреческий знал, но почти не использовал —уходил в перевод, как в балтийскую топь.На друзей-алконавтов арго израсходовав,некрологи писал – хоть в граните отлей,не чураясь ни будущей фантасмагории,ни истории, ни мертвецов, ни теней.Перед Богом нет эллинов, нет иудеев:эмпиреи не терпят людской суеты,зато терпят бумага, гусиные перьяи живой гуттаперчевый русский язык —растворившись в его Ионическом море,ты похож стал на крупных реликтовых рыби уже не по суше гулял – в акваториях —находивши разломы тектонических плит,где прячутся греки, евреи, татары,поделив меж собой временные пластыи какую-то землю названием «Таврия»или, если по-русски, Засахаре Кры.
«В провинциальном университете…»
В провинциальном университете,на кампусе среди студентов и каких-то хиппи, йиппи или йети(один Бог знает, что это за дети),ты созидаешь сигаретный дым,в котором приютился русский норов,туман у Малой и Большой Невыи пепел от салонных разговоров,приятных споров, дружеских подколов,что, впрочем, тоже навевают сплин.Энн Арбор, глушь и вечная сонливость.Спасает «Бушмилс», реже баскетбол,порою «Ардис» выдает сюрпризы(Парнок, Платонов, Бабель, Гиппиус),но в целом пустота и ничего.И остаются женщины да памятьв элегиях Архангельской зимы:их можно сочетать друг с другом, развене забывать поставить лед и в вазеподрезать стебли, чтоб цвели цветы.
«Постареешь, обрюзгнешь, нацепишь очки…»
Постареешь, обрюзгнешь, нацепишь очки,на хитон и хламиду заменишь футболку,на руке будут сонно болтаться котлы,но уже не для времени – просто, без толку;по разбитым дорогам завянут шузы,заржавеют от выпивки медные трубы,негасимый огонь превратится в пустырь,а ты сам обернешься надгробием грубым,на котором легко прочитать пару строк,пару строк о величии замысла Бога:«Это был человек, совершенный никто,но сумел утонуть в ангелическом слоге».