Журналист: Назад в СССР

товарищ Морозов

Вот один из этих типов поднялся с постамента и побрел небрежной «походочкой — как в море лодочка» к огню. Потом он сунул в рот папиросу или

сигарету, уж не знаю, издали не было видно, и не торопясь, со смаком, прикурил от пламени. А затем сплюнул прямо в огонь. И на сей раз я это увидел ярко и отчетливо, как негатив на проявленной пленке.

В тот же миг что-то тонко и остро кольнуло меня в сердце, и я остановился. И вслед за тем снова услышал в ушах, словно прибой из сувенирной черноморской ракушки-рапаны, шелест текущей реки. Реки, в которую все мудрецы мира настойчиво отговаривают нас войти дважды.

«Прими свое имя и стань рекой…»

Никто из нас не знает наверняка, как он поведёт себя

в критические минуты своей жизни. Заслонит ли собой любимую женщину от хулиганов, шагнёт ли смело в горящий дом, где остались плачущие дети, первым поднимется в атаку, или даже по-простому, в лёгкую — однажды скажет, наконец, своему начальнику, что тот хам и самодур, хлопнет дверью и уйдет из опостылевшего офиса навсегда. В одном я уверен: я сделаю что-то, не раздумывая, и никакой дьявол не заставит меня в эту минуту прикидывать, взвешивать и рассуждать. Просто рвану вперед, а там будь что будет.

Вот и сейчас: я резко развернулся и твердой походкой направился прямиком к каменному постаменту, на ходу сжимая кулаки. Шагать через площадь в этих темных сумерках было легко — путь мне освещал Вечный огонь.

КОНЕЦ