Зигзаг судьбы
Шрифт:
— Ты ничего. Прикройся, Cнежинка, — вздохнул, сунул мне полотенце. — В порядке твой остроухий. Воды ему дал и вколол энергетик для поддержки. Завтра в себя придет. Но не проси увидеться. Мы вас раздельно продавать будем, чтоб он из-за тебя психовать не начал.
Дверь за ним мягко закрылась. Закрутив полотенце, присела на край, есть перехотелось. Захотелось опять в душ, отмыть то место, где груди касалась рука вар-танца. Опять накатили слезы. Вспомнилась мама, отец, родная Земля, и чувство защищенности, которое было тогда. Вспомнила, как отец бережно придерживал, когда первый раз села на велосипед. Такие родные и надежные руки. И вспомнились другие, похожие. Лорд Освальд, его прощальное объятие такое заботливое… и слова о помощи. Меня ожгло озарением.
Они же не знают про этот чип! Лорд Освальд говорил, что сканеры его не считывают!
Подойдя к двери, послушала царящую за ней тишину. Нащупав уплотнение, сжала плечо и мысленно позвала, проговаривая, все, что узнала от пиратов. Пульс бешено бухал в висках. Голос дрожал от волнения. Повторила для верности. Появился шанс, что нас спасут. Стало легче, ноющая боль в висках отступила. Поковырявшись в еде, легла в постель, укрылась с головой, стискивая пальцы, долго молилась всем богам, прося помочь нам спастись.
Утром, Крег принес мне завтрак, ворох ярких цветных лоскутов, требуя их надеть.
— Мы прибыли, Снежинка. Сейчас ты пойдешь за мной. Тебя подготовят к продаже. Будешь терпеть и делать все, что тебе скажут. Поняла? — Крег немного нервничал, часто прикладывался к блестящей фляжке, что доставал из кармана.
— Поняла, господин. Что с Тариэлем?
— Им занимается Тиав, он немного псионик, ему проще сладить с остроухим. Они уже на торгах. Твои пройдут позже, — он покачал головой, потер пальцем колючую щеку. — Да не переживай ты за него! Будет в гареме как сыр в масле кататься! Нурийские женщины чрезмерно любвеобильны, но так и он не монашка!
Похотливо улыбнувшись своим мыслям, он вышел. Проигнорировав еду, нехотя начала разобрать ворох одежды. Бежевые обтягивающие шорты с низкой талией, почти прозрачные по бокам имели широкие вставки из прозрачного кружева. Шелковый короткий топик алого цвета максимально открывал грудь и живот. На талии застегивалась золотая цепочка, украшенная красными кристаллами, с концом, висевшим ниже колен. У вар-танцев это женское украшение означало знак рабства. Практически обнаженное тело от чужих глаз надлежало прикрыть длинным шелковым изумрудным плащом с капюшоном. Рядом стояли позолоченные босоножки на шпильке, тонкие ремешки были украшены такими же красными кристаллами. Отчаяние захлестнуло с новой силой. Я вновь сжала плечо в месте вживленного чипа, и, давясь слезами, позвала Освальда. Наревевшись, постепенно успокоилась, кое- как поковырялась в еде, выпила остывший чай, и села, тупо уставившись в одну точку. Отстраненно подумала, что Крег все же подсыпал что-то в мое питье. Я была спокойна, как удав. Он зашел неожиданно, оглядел меня, провел пальцем по низкому вырезу декольте, вздохнул с сожалением, накинул плащ и капюшон. Сам натянул короткую куртку, прикрыв приметную татуировку. Меня передернуло от омерзения. Нехорошо усмехнувшись, кивнул на выход.
— Пошли, Снежинка. Помнишь, что я говорил о поведении? — он придержал меня за локоть. Запирая люк, мы задержались на выходе из парковочного шлюза.
— Помню, господин…
Крег удовлетворенно хмыкнул, и повел меня длинными безликими широкими коридорами, украшениями которых были множественные шаровидные светильники, льющие мертвенный белый свет. Попадавшиеся по дороге гуманоиды не обращали на нас никакого внимания. Остановившись у лифта, Крег набрал одному ему понятную комбинацию и втолкнул меня в открывшуюся кабинку. Лифт летел, чуть снижая скорость на поворотах. Значит, мы на космической станции. Меня шатало на высоких каблуках. Крег, заметив проблему, прижал к себе, обняв за плечи. От него пахло горьким дымом и сухой листвой. Вспомнился лифт на базе и Тариэль, такой родной. В горле защипало от слез.
— Можно вопрос, господин?
— Опять за любовника? — он сощурился, зрачок растекся. — Купила его богатая нурийская вдова ханым Зиман. На Шанеши будет жить. Повезло остроухому! Я бы и сам не прочь к ней в гарем. Да несовместимость эта, будь она не ладна…
Крег скривился, и сплюнул в сторону. Лифт резко остановился. Вар-танец вышел сам, огляделся, потом выпустил меня. Мы прошли такими же широкими коридорами без обозначений еще несколько поворотов, и уперлись в металлическую дверь. Он постучал особым кодом. Дверь моментально открылась. Меня бесцеремонно втолкнули во влажное душистое марево. Пар, витавший вокруг, размывал очертания помещения. Крег сказал пару слов на непонятном языке, вынырнувшей откуда-то сбоку пожилой женщине. Она кивнула, жестко схватила меня за руку и потащила
— Ашране… — прошипела, брезгливо отдернув руку, словно боялась испачкаться.
Быстро накинула плащ, спрятав волосы под капюшон, и вытолкнула в соседнюю комнату, где развалившись на диванчике, почти скрывшись в клубах душистого дыма, посасывал кальян Крег. Оглядев меня, удовлетворенно кивнул, кинул пару слов на незнакомом языке женщинам. Через минуту мы вновь движемся безликими коридорами неизвестной мне станции. Мне кажется, что коридоры стали просторнее, и народ, в основном вар-танцы, встречается гораздо чаще. Все поглядывают на меня с интересом. Еще ниже опускаю голову, стараясь не отстать от Крега. Он сбавляет темп и по-хозяйски обнимает меня за плечи.
— Ты как, Снежинка? — не останавливаясь, наклоняется и шепчет на ухо.
— В порядке, господин, — ответила механически, заученную фразу. Говорить не хочется, ничего не хочется.
В том чае тоже что-то было подмешано. Как бы вообще не отключиться.
— Послушай меня, — коснувшись плеча, привлекает к себе внимание Крег. Он остановился и утянул меня в глухой тупичок. — Сейчас мы зайдем в комнату ожидания. В ней девушки ждут своей очереди. Смотри, что они будут делать, и когда придет твой черед, выйди и сделай все так же. Не бойся, от толпы тебя будет отделять силовое поле. Никто не причинит тебе вреда. Поняла?
— Поняла, господин, — я кивнула, мне было все равно. Одно желание, чтобы все поскорее закончилось.
Вар-танец снова набрал на панели, впаянной в стену известный только ему код. Часть стены сдвинулась, открывая неприметный проход, и я проскользнула вперед. Стена за мной тут же встала на место. Пара дюжих охранников- киберов притормозили меня у входа. Один снял мне капюшон и разглядывал лицо, второй провел сканером вдоль плаща, видимо искал оружие. Не найдя ничего, синхронно кивнули друг другу и застыли, больше не обращая на меня внимания. На деревянных ногах прошла дальше. Просторное помещение не имело мебели. Со сплошными стенами, без иллюминаторов. Одна из стен имела проход в другое помещение, в котором был сделан подиум, огороженный от остальной части огромного зала силовым полем. Оттуда был слышен приглушенный гул огромной толпы. Я огляделась. В комнате присутствовали только девушки разных рас, не обратившие никакого внимания на мое появление. Красивые и молодые, все одетые в длинные плащи. У всех одинаковое затравленное выражение лица, «стеклянный» взгляд, кто-то тихо всхлипывал.
Тихий гул взорвал зычный голос, назвавший имя «Асэль». Из толпы вышла первая жертва. Знойная, темноволосая рабыня, окинув напоследок нас равнодушным взглядом, пошла к подиуму. Она грациозно села и скинула рубиновый плащ. Из одежды на ней были все те же штанишки и топик. Толпа истово взревела. Красавица повела плечами, чуть прогнулась в спине, давая оценить линию груди, и вызвав новый рев толпы. До меня донеслись отдельные выкрики, мужчины, оценившие «товар» назначали цену. Когда выкрики поутихли, брюнетка неторопливо встала. Наградой ей был слаженный ор. Цены стали выкрикивать активнее. Она грациозно прошлась по подиуму, вокруг пуфика, медленно обернулась вокруг себя, тряхнув длинными волосами, игриво покачала бедрами. Сделала пару незамысловатых танцевальных па, красиво изогнув гибкое тело. Сложив ладошки вместе перед грудью, опустилась на колени и наклонила голову жестом покорной рабыни. Мое естество взбунтовалось, протестуя против предстоящего унижения.