Зима 41-го
Шрифт:
— Не за что. Работа у меня такая. Сашка кивнул и собрался уже выскочил от комиссара, но был остановлен добродушным окриком: — Стой, скаженный! Парень резко остановился, скользнув сапогами по полу. — Шинель скинь и халат надень. А то Рюминой попадешься, получишь на орехи, хоть ты у нее и в любимчиках!
Сашка быстро скинул шинель, расправил под ремнем гимнастерку, привычно пробежал руками по пуговицам и наградам и, поймав одобрительный взгляд комиссара, смущенно взял пакет и уже неторопливо вышел в коридор. Правда, там, оглянувшись и убедившись, что его никто не видит, все равно сорвался на бег.
Вот и нужная ему плата. Постучавшись и получив разрешение войти, он тихонько открыл дверь
— Привет, Зина. Как ты?
— Здравствуй, Саша. Хорошо, — тепло улыбнулась девушка. Выглядела Зинаида и в правду гораздо лучше. Лицо порозовело и уже не напоминало восковую маску, в глазах появился задорный огонек, присущий Зинке. — Как ты? Прошел комиссию?
— Прошел! — Сашка радостно улыбнулся. — Только в отпуск меня на две недели отправили. Только ну их. Завтра же к нашим поеду.
— Привет им передавай, — Зина прикусила губу и отвернулась.
— Эй, ты чего? — Сашка заботливо взял девушку за руку.
— Ничего…
— Зин?!
Девушка повернулась и через силу улыбнулась.
— Все хорошо, Саш. Просто грустно. Вот и остаюсь я одна.
— Почему одна?! — возмущению парня не было предела, — Вовсе не одна! Мы к тебе приходить будем! Да и девчонки заходить будут. Они-то постоянно здесь, когда дежурства.
— Это да, — Зина опять улыбнулась. Хорошие они. В тебя влюблены.
— Скажешь тоже! — Сашка покраснел и отвернулся к окну, делая вид, что его что-то заинтересовало на улице.
— Какой же ты смешной, — Зина высвободила руку и погладила Сашку.
— Нормальный я, — буркнул парень и перевел разговор, — что врачи сказали, долго тебе еще тут?
— Ничего не говорят. Я думаю долго. Вряд ли я к вам вернусь отсюда, — глаза у Зины налились слезами.
— Ты это дело брось! Слышишь?! — Сашка сердито посмотрел на девушку, — Чтобы больше не слышал. Вернешься! Мы с Идой тебя будем ждать!
— Хорошо бы…
— Так и будет! Верь мне! Зина грустно улыбнулась. — Веришь?!
— Верю, верю, — Зина тепло смотрела на парня. Какой же он все-таки хороший! А сначала казался таким высокомерным серьезным молчуном, она и дразнила его все время, чтобы вывести из себя, сбить казавшуюся ей спесь. А он просто по-мальчишески стеснялся. Кто бы мог подумать! Вот и сейчас сидит весь красный из-за того, что она ему сказала про его одноклассниц. А ведь она права, тут же только слепой не увидит, что Лена с Настей по нему сохнут. Ну, или Сашка… Тем временем парень встал, подошел к двери, выглянул и, удовлетворенно кивнув сам себе, поплотнее ее прикрыл.
— Я сейчас, — он подошел к подоконнику и зашуршал принесенным с собой пакетом. Зина с любопытством смотрела на Сашку. Что там он еще задумал?
А Александр, как-то вдруг подобравшись взял в руки лист бумаги и, повернувшись к Зинаиде, начал читать:
— Указ Президиума Верховного Совета Союза ССР от 7 января 1942 года… Зина слушала с замиранием сердца, глаза начало пощипывать. — За образцовое выполнение боевого задания Командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом доблесть и мужество наградить курсанта Вертолетных курсов Воскобойникову Зинаиду Трофимовну медалью «За отвагу», Председатель Президиума Верховного Совета СССР Калинин, Секретарь Президиума Верховного Совета СССР Горкин! — Сашка развернулся по Уставу через левое плечо, взял с подоконника коробочку с медалью и, подойдя к Зине, положил ей ее на грудь прямо поверх одеяла. — Вот, значит. Наградили тебя. За мужество и героизм. Заслужила! — он не знал, что сказать. Товарищ Сталин в таких случаях желал с честью служить дальше на благо трудового народа. Но так, то Сталин. А тут говорить такие напутственные слова Сашке показалось излишним пафосом. Но честь лично наградить девушек из
— Служу Советскому Союзу, — прошептала Зина. По ее щекам текли слезы, сползая к растянутым в счастливой улыбке уголкам губ и уже оттуда падали на подушку.
[i] Выплаты по наградам были установлены постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 7 мая 1936 года и определены «Общим положением об орденах Союза ССР». Награждённым за счёт государства ежемесячно выплачивалось: по ордену Ленина — 25 рублей, по ордену Красного Знамени — 20 рублей, по орденам Трудового Красного Знамени и Красной Звезды — 15 рублей, по ордену «Знак Почёта» — 10 рублей.
Постановлением ЦИК Союза ССР от 29 июля 1936 года Героям Советского Союза выплаты по ордену Ленина увеличивались до 50 рублей в месяц.
17 октября 1938 года Указом Президиума Верховного Совета СССР были установлены выплаты по медалям: «За отвагу» — 10 рублей, «За боевые заслуги» — 5 рублей в месяц. 27 декабря 1938 года такие же выплаты были установлены соответственно по медалям «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие». Отменены выплаты были с 1-го января 1948 года.
XX
После фронта и госпиталя размеренность обычной тыловой жизни нагоняла какую-то непонятную тоску. Сашке казалось, что он занимается незначительной, никому не нужной ерундой. Даже награждение Иды прошло не так эмоционально, как ему представлялось. Хоть и происходило все в более торжественной обстановке. Тут было и построение, и стол, накрытый кумачовой материей, и поздравления от командования курсов, ну и, конечно, проникновенная, вдохновляющая речь комиссара.
У курсанток во время церемонии горели глаза, а Сашке было грустно. Он думал о том, что рано или поздно эти девушки закончат обучение, освоят вертолеты, получат свое первое звание. К тому времени Михаил Леонтьевич, наверное, создаст новую машину, которую смогут производить здесь и сейчас. И ждет этих совсем молодых, не намного старше его девчонок, фронт. Сколько из них выживет? Какая судьба их ждет? А самое поганое, что командовать ими, скорее всего, предстоит ему. А значит за каждое ранение, за каждую смерть нести ответственность, карать себя по ночам, видеть во сне глаза погибших. Так, как это было с ним в госпитале, когда он не знал, что стало с теми, кто был вместе с ним в вертолете. Да и потом… Никто не догадывался, как тяжело ему было смотреть в мокрые от слез глаза Зины, мучавшейся от неизвестности, за себя, свое будущее, за оставшегося на фронте Демидова, который написал девушке в госпиталь одно письмо и вдруг пропал. Сашка обещал Зинаиде разузнать об Алексее и обязательно это сделает. Попросит помочь при встрече Льва Захаровича. Не должен он отказать в такой мелочи. Только вот когда это будет? После тех посиделок с песнями, Сашка товарища Мехлиса не видел. Лев Захарович сказал, что свяжется с ним сам, когда решится вопрос с выступлением на радио, но видимо не так просто это оказалось. Скорее всего, не удалось убедить Иосифа Виссарионовича в необходимости такого эфира. Ну, и хорошо! Какой из него певец?!
Комиссар закончил речь, и майор Максимов подал команду «Разойдись». Девчонки тут же обступили Весельскую, которая с застенчивой улыбкой и румянцем на лице разглядывала свою первую награду. Зал наполнился девичьим восторженным гомоном. Это девушки еще не знали о том, что на ужин их ждут пирожные, каким-то немыслимым способом раздобытые по такому случаю в кратчайшие сроки тандемом из комиссара и старшины. На какие преступления пошли эти двое, чтобы порадовать курсанток не знал никто, но то, что действо сие было сродни подвигу, это признавали все.