Зима[лето] том 1
Шрифт:
— О, классно! — довольно воскликнула она, попав наконец в комнату, которую им приготовили.
Даже электрокамин был. В нем мелькали язычки пламени, почти неотличимые от тех, что горели в настоящем камине на первом этаже. Обстановка была как в старых домах, которые строили без дизайнеров. Никаких новомодных ремонтов. Все просто, и ничего лишнего. Дерево, мореная вагонка, однотонные синие «римские» шторы на окнах, которые были приспущены наполовину, серые прикроватные ковры, синие покрывала на двуспальной кровати, зеркальный трельяж, навевающий мысли о старине, и платяной шкаф, который
Зимин поставил сумку и обернулся к ней. Он молча подошел, закрыл дверь изнутри и прижал женщину к этой самой двери, да так, что у нее опять все внутри всколыхнулось. Чертовы американские горки набирали обороты. Кровь билась в висках.
Она застонала, когда он поцеловал ее, так давно она этого, оказывается, хотела. С самого отъезда из дома.
— Слав! — обняла она его за шею, стоило ему остановиться. — Собака.
Такие вот тривиальные мысли и портят все.
— Ничего с ним не случится, обожрется в худшем случае, — пробурчал мужчина, уткнувшись ей в шею.
— Тогда ладно.
Когда прохладные женские ладони проникли под свитер и коснулись его живота, у Зимина все напряглось, как камень. Ольга довольно, едва слышно засмеялась. Она стала задирать свитер и майку все выше, и муж скинул ее сам, оставшись обнаженным до пояса.
И тут кубики, и там. Посчитать? Пальцы скользят по поросшей волосами дорожке, убегающей под брюки, оттягивают пояс… Она смотрит в глаза мужчины и видит в них отражение своих желаний.
Расстегнуть пряжку?
Она опустилась на пол, чтобы было удобнее, и поглядела на Зимина снизу вверх. Он молча смотрел, ожидая, что дальше. Пояс наконец поддался, обнажив ценный приз. Потянула за резинку «боксеров» — узрела то, что хотела. Красивый. Мужчины вообще устроены лучше, чем женщины, так ей казалось. А этот — тем более. Коснулась, провела ладонью вдоль — взметнулся еще выше, едва не касаясь живота. Тэк-с, боеспособность тоже проверена, можно ставить знак качества и соответствие ГОСТу.
— Долго будешь смотреть? — хмыкнул он.
Ольга так же плавно поднялась и сказала:
— Насмотрелась.
— Ты прикалываешься, что ли? — не понял Зимин.
Опять дразнится. Он-то ожидал другого, судя по началу.
— Ну, надо же запомнить, чтобы потом узнать.
Она вспомнила бородатый анекдот, не лишенный логики. А то уже неделю живут вместе, юбилей, можно сказать, а «в лицо» не знает самое главное. Ее в вузе интересовал вопрос: родился бы король Артур, если бы его мать провела такую проверку? Господи, что за бредовые мысли приходят в голову!
Зимин, сообразив, что жена и не думает сдаваться, взял инициативу в свои руки. В буквальном смысле этого слова. Он просто, не спрашивая, поднял ее на руки и понес в постель.
— Слав! Ну, поставь.
— Сейчас.
Он опустил ее на пол у постели и начал раздевать. Вещи полетели в стороны. Они поминутно целовались, и снова началось знакомое безумие. У нее между бедер ощущалась странная пустота, которую надо было заполнить. Только тогда она станет целой. Грудь напряглась от ласк, соски отвердели, и лоно увлажнилось.
Она легла и притянула мужчину к себе.
— Иди ко мне.
— Да я уже.
Мужское колено вклинилось
— Ну, пожалуйста!
— Уговорила.
Толчок. Медленный, плавный, как движение поршня. Он заполняет ее целиком. Еще и еще, пока она не начинает стонать и тянуться к нему, умоляя о разрядке. Целует так, что захватывает дух. Приподнимается и снова входит до предела. Мышцы на спине мужчины напрягаются в такт движениям. Она обнимает его и ощущает это. Ее пальцы впиваются в кожу при каждом толчке.
— Слав!
Его губы касаются шеи. Горячее дыхание на ее коже, жар в груди… Горячая волна катится снизу вверх. Еще толчок. Движения становятся чаще, он проникает глубже, вонзается так, что удовольствие на миг переходит в боль — и обратно.
Стон.
— Ты как?
Пауза — это еще больнее. Хочется, чтобы он продолжал.
— Слав, еще!
Он входит до предела, она достигает вершины — и срывается вниз.
Все.
Американские горки, которые «русские», на сегодня закончились. Ольга лежала, устроившись на груди у мужа, и ни о чем не думала. В голове было пусто.
За окном играла музыка, лаяла собака, и ей вторили окрестные псины. Свет фонарей в окне смешивался с лунным сиянием.
Не хотелось ни говорить, ни спать. Просто лежать так вечно.
Это и есть счастье?
Глава 18
— Во сколько выезжаем завтра? — наконец нашла в себе силы спросить она.
— Да как и все. На работу же надо твоей свидетельнице.
— Ну да.
Значит, Калашников повезет подругу и ее детей, чтобы успеть забросить всех в садик, школу и на работу. Гости тронутся в то же время. Ранняя побудка.
Ольга крепче обняла мужа и посмотрела на его четкий профиль. Интересно, он завтра занят? Или как? Они бы могли сходить куда-нибудь. Не на бои, конечно, но… в кино? О, боже, сто лет не была в кино. Только с мальчиками Нади на детских фильмах, но это не считается.
— Какие планы на завтра?
— Работа.
Работа, чтоб ее! Будут с юристами утрясать покупку акций нефтяного терминала. Они там действовали через подставных лиц, и в итоге, если объединить все три доли, перепродав одному из них, то можно диктовать свои цены на перевозки.
Главное, чтобы антимонопольный комитет не прикопался, а это значит, что повышать будут не сразу, а постепенно. Так делали, например, на автозаправках. Вместо единовременного и ощутимого скачка цен делали плавное увеличение каждые два-три дня.
Юрист сказал, что для каждой поставки надо заключать новый договор, тогда не придется в одностороннем порядке пересматривать условия и тарифы. И все шито-крыто. Ну, законникам видней.
Государство выпивает из предпринимателей все соки. Бизнесмены в ответ ищут обходные пути, чтобы заработать и не остаться с голым задом. Поп однажды сравнил их с крысами. Их травишь-травишь, а они не выводятся, только становятся умнее и сильнее, приспосабливаясь к изменившимся условиям.