Зима на Полынной улице
Шрифт:
–Какая красивая! – восхитился Ниссе. – Ее лицо как кусочек коры!
–Это не значит, что ей положены наши сани! – возмутилась Утэр. – Она собирается их забрать! Эй, хранитель! Вон она даже прицеп приволокла!
Старушка остановилась и посмотрела в сторону лодочного сарая. Следящие мигом стали невидимыми, и та открыла багажник.
–Постой, – прошептала Утэр. – Она не собирается забирать сани. Она собирается разгружаться!
И правда, старушка уже тянула из багажника сумку.
–Надо помочь ей, – тут же решил
–Нельзя! – испугалась Утэр. – Ты ничего о ней не знаешь! Поможешь, и она должна будет тебе кашу на Юль! Праздник совсем скоро, а есть ли у нее с собой каша? Тем более с маслом!
Но Ниссе не слушал Утэр. Он выскользнул из лодочного сарая. Утэр хотела было схватить его за свитер, но как поймать воздух? Она различала лишь слабые очертания духа, стремящегося к дому.
Ниссе подлетел к старушке, придержал сумку, которую та тянула, и тяжелая неудобная ноша вдруг стала неожиданно легкой.
Старушка теперь запросто достала сумку и поставила ее на сани.
–Дурень, – фыркнула сердито Утэр и тоже вылетела из сарая. Но полетела не к парочке у машины, а на гору, которая нависла над домом.
Утэр устроилась на выступающем камне, который серым драконьим зубом торчал из снега, и стала смотреть вниз, на дом. Рядом с ней вдруг приземлился огромный морской орел и обернулся юношей. Его звали Хавёрн.
–Как жизнь, Утэр? – спросил он, движением головы смахивая с глаз длинную челку, пеструю, как перья орла.
–Гости, предпраздничные хлопоты, – пробурчала Утэр.
Хавёрн посмотрел вниз, где трудились Ниссе и незнакомка.
–Ого! А что духи говорят о ней? Надежная?
Утэр фыркнула:
–Духи? Думаешь, мы кого-то успели спросить? Побежал к ней, как лось на свет фар.
–Тогда что он делает? – нахмурился Хавёрн, пропустив шутку.
Утэр насупилась.
–Она ему, знаете ли, понравилась. У нее лицо, видите ли, как кусочек коры!
Хавёрн рассмеялся:
–Значит, тут мы бессильны.
–Можешь мне подарить одно перо? – неожиданно спросила Утэр.
–Зачем? – удивился Хавёрн. – Я тебе тоже понравился?
–Для дела, – буркнула Утэр.
Хавёрн пожал плечами и кивнул.
–Могу подарить за поцелуй.
Утэр сморщилась, как будто закинула в рот горсть незрелой смородины.
–Ты пугаешь меня своей реакцией, – засмеялся Хавёрн.
Утэр наклонилась к нему и быстро чмокнула в щеку, словно клюнула.
–Теперь перо!
Хавёрн потер щеку.
–Хорошо, что у тебя нет клюва, а то бы ты меня проткнула.
Он превратился снова в орла и вытащил большое светлое перо из своего хвоста.
Утэр стало неловко за свой поцелуй. Хавёрн вот не поскупился. Но было более неловко предлагать второй.
–Спасибо! – сказала она, забирая перо. – Выручил.
Утэр обернулась выдрой, взяла в зубы перо и проскользила на животе по снегу вниз. У дома она затаилась за единственной на весь двор елкой,
А старушка тем временем с невидимой помощью Ниссе выгрузила большие фонари и приладила на дверь венок из искусственных еловых веток. Закончив с багажником, она откинула тент с прицепа. Он скрывал маленькую снегоуборочную машину.
–Да уж, сын был так горд, когда дарил мне ее на Юль. Но как я буду ее вытаскивать? – вслух проговорила старушка. Видимо, она привыкла говорить сама с собой. – В этом весь он. – Она вздохнула, но не печально, а с улыбкой. – Потом решу, может, и не пригодится она мне. С погодой повезло! Хотя и снега на праздник хочется!
Розовый час миновал, Темное время словно схлопнуло створки раковины. Чернота полярной ночи уже казалась привычной, а проблеск света – даром.
Старушка достала из сумки толстые свечи и поставила их в фонари. Хотела зажечь спичками, но руки слушались плохо, поэтому, вздохнув, она еще порылась в сумке и достала зажигалку с длинным металлическим носиком.
Потом включила гирлянды, работающие каким-то неведомым для Утэр способом, которыми они с Ниссе увили перила крыльца. Даже венок на двери теперь мигал огоньками.
Старушка снова спустилась с крыльца. Прозрачный Ниссе встал рядом. Оба смотрели на дом. Утэр видела даже в призрачных очертаниях соседа, как он сияет от счастья.
Утэр тоже посмотрела на дом. Теперь он выглядел живым, как и другие дома на берегу фьорда. Уютным. Теплым. Правда, для Утэр это ничего не значило, но она понимала, что чувствует сейчас Ниссе – домашний дух.
Понимала, но продолжала не одобрять.
Ниссе перевел взгляд на старушку, а та вдруг подалась вперед и скрылась в доме. Пошла пить чай, наверное. Люди любят, вернувшись с улицы, пить чай. А Ниссе теперь глядел на снегоуборочную машину, и та покорно полетела из прицепа к гаражу. Утэр закатила глаза.
–Мало того, что сам надрывается, да еще и у этой сердце остановится, если она вдруг увидит, – пробурчала Утэр себе под нос.
Хорошо, что темнота скрывала фокусы духа.
Наконец Ниссе побрел к лодочному сараю, медленно переставляя ноги. Он тоже устал, отяжелел, но при этом остался прозрачным, словно сосулька. Ниссе бубнил себе под нос:
–Да, маловато у меня теперь сил, даже в Темное время. Давно не ел я каши с маслом, только эти противные ежи.
–Морские ежи ему не нравятся, – бурчала Утэр за деревом. – Если бы не они, давно бы исчез, никому не нужный. Свалились на меня две развалины.
Наконец Ниссе скрылся в сарае. Утэр подбежала к снегоуборщику и воткнула рядом перо.
–Тягает такую махину, а потом жалуется на слабость, – фыркнула Утэр. – Но теперь эта точно поймет, что ей помог местный дух. И на Юль его, как и полагается, надо наградить кашей.