Зимнее чудо для босса

Гауф Юлия

Может, зря?

— Что стряслось? – Лида привстала на шезлонге. — Да что вы молчите-то? Что случилось с Никитой?!

— Сын. У Никиты и Наденьки сын родился. Захар, мой внук, – выдохнула Ольга Андреевна. — Лида, прошу, если ты еще не справилась с собой, то не приезжай. Я очень тебя люблю, но…

Что «но» Лида не дослушала, нажала на отбой.

Надя уже не деревенщина, Надя для Ольги Андреевны – Наденька. И… сын? У Никиты и «Наденьки» сын?

Лида не понимала, что чувствовала. Сердце закололо, руки мелко подрагивали, и похолодели,

а изо рта вырывались смешки, которые трансформировались в хохот.

— Сын, – Лида утерла слезы, льющиеся из глаз то ли от смеха, то ли от боли, — сын, сын…

— Что, дамочка, вас тоже отпрыск довел? – раздался рядом порыкивающий голос.

И этот голос по-русски говорил. Не то чтобы в Европе мало славян, пожалуй, их даже слишком много, но к Лиде ни разу не приставали туристы. Тем более такие, похожие на дровосеков.

Ручищи – во, плечи – во, кулаки размером с молоты, и борода. Рыжая. На голову бы рогатый шлем, и вылитый викинг. Никакого налета цивилизации на мужике.

— Что, простите? Это вы мне? – Лида решила быть вежливой.

— А кто-то еще на весь парк вопил про сына? – усмехнулся мужик, и уселся напротив Лиды, прямо на траву. — Я к своему прилетел, бывшая моего оболтуса с собой увезла. Пообщался со своим оболтусом, и чтобы леща не дать, гулять пошел.

— Не надо леща, – Лида с опаской взглянула на лопаты-ладони викинга, и искренне испугалась за незнакомого ей оболтуса.

— Вот и я так подумал, потому и прогуляться пошел. В бар хотел завалиться, но встретил такую же несчастную, которую сынуля допек. Ведь так?

Лида не знала имени этого невоспитанного мужика. Лида вообще не привыкла откровенничать – даже со знакомыми, что уж говорить про незнакомцев. Но, пожалуй, впервые в жизни Лиде захотелось просто поделиться тем, что на сердце. Рассказать. Выплеснуть все.

Что Лида и сделала.

И ждала, что скажет викинг на ее рассказ с замиранием сердца. Назовет психопаткой? Молча уйдет? Рассмеется?

— Я Гена, – кивнул он ей.

— Лида, – растерянно представилась девушка.

— Пойдем-ка, Лида, со мной, – Гена протянул свою огромную ладонь, и дернул Лиду на себя. — Погуляем. Ты мне свои любимые места покажешь, я тебе – свои.

— Гулять? – испугалась Лида. — С вами? Вы ведь к жене приехали, так что…

— К бывшей подруге. Не женат я, – хмыкнул викинг. — Если для тебя это важно, чтобы просто со мной погулять.

Лида пожала плечами, и они с Геной вышли на парковую дорожку.

Что это вообще за имя такое простецкое – Гена?! И голос такой… хмм, рычащий, и вообще, это не мужчина, а мужик. Причем из скандинавской мифологии. Абсолютно не во вкусе Лиды. Но почему-то вместо того, чтобы искать в интернете фото Никиты с сыном вместо того, чтобы плакать, или покупать билет домой, Лида шла под руку с Геной, и слушала рассказы о спорт. барах, в которых он смотрел знаковые матчи.

И Лиде, которая терпеть не могла футбол, почему-то было интересно.

— Гена, а вы не боитесь меня? Я к психологу хожу и, подозреваю,

что я немножечко не в порядке.

— С придурью, угу, – хохотнул викинг. — Люблю таких, с огоньком. У меня шелковой станешь!

— Что? – ахнула Лида, и попыталась вырвать свою ладонь из ручищи Гены.

Ха, так он ей и позволил!

— А ты против? – улыбнулся он Лиде.

… сначала Лида была еще как против. Вернее, делала вид, ведь вкус к жизни вернулся. Оказалось, что гораздо интереснее быть той, кого добиваются, чем той, кто гоняется за мужчиной, которому ты не нужна.

Лида принимала букеты, Лида ходила с Геной, оказавшимся владельцем нескольких ночных клубов, по ресторанам. А затем взяла, и вернулась с ним в Россию, только не в свой родной город, а к нему, в Краснодар.

И осталась там, с ним.

Почему нет, если вкус к жизни вернулся?!

НАДЯ

Еще три года спустя

Все, как в моих мечтах, как во сне. Мы с Никитой идем по берегу моря, впереди нас Лиза, и крепко ухватившийся за ее руку Паша. Смешно вышагивает по песку, то и дело отвлекаясь на пенные волны. Да и Лиза отвлекается, выпросила платье, похожее на мое свадебное, и красуется теперь, отпускает ладонь брата, и кружится.

Совсем взрослой стала. Меня это немного печалит, а Никиту тревожит. Как коршун следит за Лизой, мне даже страшно за мою красавицу – с таким папочкой свидания ей до совершеннолетия не светят.

— На! Ли-ли, на! – воскликнул Паша, упрямо называющий Лизу Ли-ли, протянул ей руку, и та ухватилась за его ладонь, отвлекаясь от своего красивого платья.

— Давай камешки покидаем в море? Меня папа учил, а тебя я научу, – Лиза потянула Пашу подальше от нас, на руки подхватила и они пошли искать камешки.

Руки оттягивает приятная тяжесть – наша маленькая Анечка. Молчаливая и спокойная, не то что Пашка, который давал нам жара. Тот еще дьяволенок! А Аня прямо как Лиза – спокойная, уютная. Покормили, дорогие родители? Теперь дайте поспать. Поспала? Можно и поесть.

Вот жизненные принципы нашей малышки!

— Давай ее мне, – Никита забрал Аню, и усмехнулся: — Опять спит.

— А ты хотел, чтобы она как Пашка надрывалась?

Никита картинно возвел глаза к небу, и встряхнул плечами. И даже это Аню не разбудило, она продолжила посапывать, уютно устроившись на руках у отца.

— Мать звонила, мы только уехали, а она уже спрашивает, когда мы вернемся. Упрекает, что нельзя такую маленькую на море тащить, микробы, вирусы… ну, ты знаешь. Грозилась приехать.

— Ой нет, – махнула я ладонью.

— Я ей запретил. С вами хочу побыть, – мило признался Никита.

С Ольгой Андреевной мы примирились, даже нашли общий язык. Второй матерью она мне не стала, но мы хоть не на ножах. Внуков она обожает и, к моему удивлению, Лиза у нее в любимицах. Лиза, на которую при первой встрече она практически не обратила внимание. Лиза, которую она не обязана любить.