Зимнее солнце
Шрифт:
— Довожу до вашего сведения, что согласен принять вас в приемном зале Дома завтра в десять утра. Пропуском вам будет служить это послание. С уважением, Дэрлиан Сотворитель, — наконец смогла выдать я, — Мы что, добились этой треклятой аудиенции?
— Ага, — улыбаясь подтвердил жених.
— Придется вам, Лида, снова воспользоваться нашим транспортом, — не менее лучезарно оскалившись, добавил Уварс.
— Надеюсь, мы успеем к завтрашнему утру? — не хватало еще опозданть на прием. Но капитан лишь самоуверенно хмыкнул, развеяв все мои сомнения:
— Да когда это члены Совета подводили?! Мы уже сегодня вечером будем у Сотворителя!
— Ну и славно, — успокоилась я.
Конечно, являться раньше условленного времени было еще более дурным тоном, чем даже опоздание. Однако все были настолько взволнованы, что согласились выехать
— По местам! — словно ставя окончательную точку, рявкнул Уварс, первым вспрыгивая в душное чрево фургона. Обступивший широкий внутренний двор гостиницы вечер нагонял привычную уже меланхолию, заставляя, не меняя позы, сидеть и тупо таращиться на открывшуюся дорогу. Конечно, если переговоры пройдут нормально, все это может кончиться. Все эти погони, постоянный страх за свою и чужие жизни. Но… есть у человека такое дурное свойство. Стоит ему чего-либо коснуться, как оно немедленно преображается. Стоит в кого-то влюбиться, начать ненавидеть, просто выделить из толпы один раз, и даже когда нахлынувшие чувства кончатся, предмет их перестанет быть для нас серой тенью, как еще тысячи теней, каждый день встречаемые на улицах, в магазинах, в метро. И я уже никогда не смогу забыть ни Виканта, ни Уварса, ни Мэрке с Велерой. Ни этот мир, в котором мне так было больно. Но который подарил мне настоящих друзей и сознание того, что среди этих теней нет ни одной лишней…
Ночь прошла спокойно, словно судьба решила в последний раз дать отдохнуть перед тем, как начать давить с новой силой. Мне даже удалось поспать под звуки ругани в соседнем фургоне. Прислушиваться было лень, да и так было ясно, что основная часть заковыристых эпитетов принадлежит элеме. Да, две девушки-вулкана на двух квадратных метрах пространства — это уже чересчур. Однако, именно эти звуки, да уханье совы где-то в глубине пролеска заставили меня, хоть и не скоро, но смежить веки.
Первые часы утра не принесли ничего нового, кроме резко бьющего света солнца в глаза да затекшей шеи. Фургоны катились уже по широкой дороге, огороженной с двух сторон кирпичными заборчиками богатых домов и отелей. А впереди высилась роскошная громада главного дома в этой стране — Саирсе-дир-Северсе. Но как только передние колеса моей телеги пересекли границу раскинувшегося неподалеку от жилища Сотворителя сада, как к ней тут же подбежали двое советников, скромно одетых в уже знакомые мне камзолы. Гвардейцы повелителя лекверов были предельно вежливы, даже руки протянули, помогая мне спуститься, но я самостоятельно спрыгнула с высокого борта телеги.
— Вы Лидия Мениас? — больше утверждая этот непреложный факт, чем спрашивая меня, обратиося один из них.
— Ну, я.
— Позвольте сопроводить вас к Сотворителю, — демонстративно касаясь оголовья меча, добавил второй. Да, захочешь отказаться от такого сопровождения — не сможешь. Пожав плечами и подумав, что так даже будет лучше, я прошествовала вслед за гвардейцем. Однако, вместо того, чтобы вести меня и дальше по дороге, мои сопровождающие резко свернули в сторону, продолжая путь уже по извилистой тропинке среди голых деревьев. Наверное, весной здесь было удивительно красиво. Прямые, как стрела, аллеи оканчивались широкими мраморными площадками. Великаны-ивы склонялись своими ветвями до самой земли, образуя зеленые коридоры. Кроме них по бокам изящных дорожек раскинули свои кроны липы, вишни и яблони, перемежаясь с какими-то совершенно неизвестными мне белоствольными деревьями. Пока я рассматривала эту красоту, облепленную снежными хлопьями-цветочками, лекверы привели меня куда-то вглубь сада, неожиданно остановившись перед задней стеной какого-то домика.
— Входите. Подниметесь по лестнице, там будет дверь, ведущая в приемный зал. Теперь не заблудитесь, — едва поклонившись, буркнул шедший позади советник. Не успела я и рта раскрыть, как оба мужчины, словно бестелесные духи, исчезли в многочисленных переплетениях ветвей. Интересно тут у них гостей встречают! Очень хотелось надеяться на то, что меня не собирались заманить в ловушку. Только вот единственный способ проверить это был слишком опасен. Но другого выхода просто не было.
— Ну, Лидка, или пан или пропал! — решительно подбадривая себя, я зашла в домик. Внутри он оказался меньше, чем казался снаружи. Небольшая лесенка, упиравшаяся в потолок, пара лавок и грубо обтесанный
Лучше бы я не оборачивалась! Это было слишком даже для меня, перенесшей, казалось все. Черные пятнышки зрачков, хранившие внутри себя парочку негаснущих солнц, задержались на моих коротких волосах, потом на цепочке с затейливым кулоном.
— Сотворитель приветствует вас, леди Лидия, — произнес леквер. То, что это был леквер, я уже не сомневалась, и от этого становилось еще больнее.
— Взаимно, — холодно откликнулась я. Первый порыв броситься к нему на шею быстро угас, особенно после его приветствия. Хотя ноги продолжали подкашиваться, а сердце начало стучать так громко, что я едва не оглохла.
— Вы хотели видеть меня. Так о чем мы будем говорить? — сама собой вырвалась усмешка. Действительно, о чем? Закусив губу, я молча уставилась прямо в глаза местному повелителю. Из открытого окна доносился свежий ветерок, наполненный утренним морозцем, живо отрезвивший меня. Я мимоходом отметила, что на Сотворителе красовалась великолепная золотистая рубашка и черный с золотым камзол. И не удержалась от нервного:
— Вам очень идет этот костюм. Из какого материала он сделан?
— Вы пришли обсудить одежду или все же перейдем к делу? — оборвал мое ехидство Дэрлиан. Мне оставалось только уступить. Впрочем, он всегда умел убеждать. Правда, тогда подчиняться хотелось как-то больше, нежели сейчас. Прямо перед мужчиной появилось кресло, в которое он элегантно, почти по-кошачьи, опустился, — Присаживайтесь!
Второе кресло возникло напротив повелителя лекверов, дружески зазывая в свое темно-красное ложе. Но я только головой покачала:
— Лучше я постою. Как вы уже сказали, мы сейчас здесь собрались не для того, чтобы переливать из пустого в порожнее. Вы знаете такого леквера как Гервен Элистар?
— Естественно. В мои обязанности входит знать всех, проживающих в этом мире и за его пределами тоже.
— Значит, вам должно быть известно, что он ушел от нас. Не так давно меня обвинили в нарушении границ этого мира, а Гервена в пособничестве моей особе. К сожалению, суд оказался слишком… предвзятым.
— Суд? Предвзятый? Такого просто не может быть, — уверенно произнес леквер.
— В этом вы очень ошибаетесь. Вашей представительницей на процессе выступала сама Азули. И именно благодаря ее изощренным… действиям я оказалась виновна совершенно не в том, что мне вменяли до суда.
— Всевидящая Азули — один из основных столпов справедливости и порядка в этом мире. Чем же вам не она угодила? Насколько я знаю, вы действительно нарушили границу Кайроса, являющегося, кстати, частной территорией.
— Нас приговорили к каторге на рудниках в Закрытом городе, — отвернувшись к окну, продолжила я. Слишком велико было желание расцарапать красивое лицо этого бездушного леквера. Слезы душили меня, не давая, как следует, собраться с мыслями, — К сожалению, приговор не был выполнен.
— К сожалению? — в голосе Дэрлиана промелькнуло любопытство и недоверие.
— Потому что нас потащили в зал для проведения одного крайне неприятного обряда. Меня хотели сделать следующей узнающей. А Гервен при этом должен был навсегда уйти. Нет, не уйти — умереть. Только вот у Азули и ее… подруг ничего не вышло.