Зимние каникулы

Чугунов Николай

— Да в любом случае нажалуется. Но ты права, сейчас мы в выигрыше, но нашим коллегам тут будет ой как тяжко, добро, если только побьют… — задумчиво ответила Алрин и хитро улыбнулась. — Ладно, закатим небольшой прощальный ужин, но без излишеств — похмелье нам снять уже нечем.

— Отлично, — и подруга, спрыгнув с кровати, решительно потянулась к сумкам. — А пока — упакуем вещички да рассчитаемся, чтоб с утра не заморачиваться.

* * *

Погода наутро и не собиралась исправляться — все так же дул непредсказуемый ветер, забрасывая ранних

путников снежной крупой, все так же выло в каминах, все так же безрадостно выглядело мрачное серо-пятнистое небо. Последнее, казалось, своим толстым брюхом навалилось на Тихие Россохи и всерьез намеревалось если не раздавить несчастный городишко, то хотя бы основательно его заморозить.

Уже на выходе из города ветер донес до травниц уже знакомые вопли и Алрин, придерживая плащ, изо всех сил стремящийся надуться пузырем и улететь в неведомые дали, остановила Витушку и оглянулась. Лара последовала ее примеру.

Сквозь сугробы ковылял скрюченный пастор, грозно потрясая внушительным блестящим крестом. Против обыкновения, его лысина была надежно упрятана в капюшон новенькой темно-зеленой рясы. Внезапно он охнул и сунул крест куда-то под капюшон.

— А крестик-то серебряный, — хмыкнула девушка, придерживая лошадку.

— А чего он его под капюшон-то прячет? — недоуменно спросила Лара. — Не замерзнет же эта железяка, в конце концов…

Резкий порыв ветра продемонстрировал причину этих манипуляций, сорвав капюшон с головы Эразмуса. Всю левую половину лица пастора украшал громадный кровоподтек, поставленный, видимо, в процессе душевных разговоров с оскорбленными прихожанами. До травниц донеслась очередная порция проклятий.

— Точно, не хотела бы я появиться в этом славном городке еще раз, — заключила травница и пустила Витушку вскачь. Ее подруга расхохоталась и, показав разобиженному культисту характерный жест из одного пальца, устремилась следом. Подруг уже ждал Стармин.

Глава 8

Мы рады вам с прискорбием сообщить…

Стыдно за вчерашнее, а не помню, перед кем.

Народная мудрость.

Вечерний Стармин выглядел на диво спокойно. Многочисленные окошки источали ласковый золотистый свет, образовывавший уютные дорожки, дрожавшие на потемневшем подтаявшем снегу и как бы говорившие запоздалым путникам: «Где ж вы шляетесь, черти? А ну, быстро по домам!». Первые звезды, натужно пробиваясь через багрово-синие всполохи, ехидно улыбались, намекая на то, что настоящий романтик в любом случае предпочтет удовольствие посмотреть на них домашнему уюту, равно в одиночестве или парой. Луна, тонким серпом засеребрившаяся на востоке, также своим гордым видом показывала, что окошки появляются и исчезают, а ее белые бока — вечны.

— Ну, куда, домой или как? — устало спросила Лара, жмурясь от сладкого предчувствия покоя.

— Давай лошадок сдадим, а потом можно и на боковую… — также устало вздохнула Алрин. Лара недовольно скривилась. — Что делать, подруга, мне самой неохота… Но еще менее охота платить за постой животин, когда можно этого не делать. Нам

еще за сбрую рассчитываться, не забыла?

— Так разве мы не эту сдадим взамен утерянной? — удивилась Лара.

— Э нет, жалко. Очень удачный комплект подобрался, да и что-то мне подсказывает, что сбруя нам еще пригодится… — задумчиво возразила Алрин.

— Не накаркай… — мрачно вздохнула Лара. — Лично я надеюсь, что больше никуда рваться не придется.

— Не кисни, коллега! Если предчувствие меня обмануло, никогда не поздно загнать их за полцены, — ободряюще улыбнулась травница.

* * *

Ворота лечебницы, как и ожидалось, были накрепко заперты. Травницы спешились, Алрин пошла искать сторожа, а Лара начала делать зарядку, за время их путешествия уже отработанную до автоматизма. Внезапно одна створка слегка приоткрылась.

— Ну, чего встали, как бараны? — недружелюбно донеслось из щели.

— Вообще-то, мы здесь работаем, — в свою очередь возмутилась Лара. — Только из командировки вернулись, казенное имущество сдать, а тут… — И неожиданно для себя травница с размаху врезала сапогом по закрытой створке.

— Ой, не признал, не признал… — раздалось смущенное бормотание, и створка распахнулась полностью. — Вы уж не серчайте на старика, темно тут, вот и не признал…

Лара иронично хмыкнула — у ворот можно было легко читать книгу благодаря двум фонарям — как раз слева и справа от ворот, а причина такой «неразборчивости» сторожа была вполне очевидна — от упакованного в тулуп старичка вполне отчетливо несло «Грушовкой», несмотря на все усилия вышеупомянутого стража дышать только внутрь. Травница кликнула Алрин и завела лошадей во двор.

Подруга же появилась почему-то не сразу, а только минут через десять. Впереди девушка толкала обычную садовую тачку, накрытую какой-то тряпкой, из-под которой виднелись непонятные ремешки, а на лице блуждала загадочная улыбка..

— Что это такое? — удивилась Лара.

— О, это то, что спасет нас от разорения! — ухмыльнулась Алрин. — И, кроме того, я, похоже, обнаружила главный канал снабжения нашей лечебницы всем этим хламом, который под видом необычайно ценного имущества выдается командировочным, то есть нам!

— Ну-ка, поподробнее? — чувствовалось, что девушка сгорает от нетерпения.

— Короче, приехали мы на редкость удачно. Только что за углом я встретила Лаца — помнишь, десятник на воротах — так вот, у них сегодня списывается партия конной упряжи. Я выбрала парочку получше — так почти как наши, не находишь? — и Алрин торжествующим жестом сорвала тряпку с тачки.

— Да не отличить! — расхохоталась Лара. — Молодец, настоящий талант!

Алрин скромно потупилась.

* * *

Утро было бы обычным, если бы Лара, слезая с верхней койки, не споткнулась о сумки с клыками, которые травницы не рискнули оставить на попечение «бдительного» сторожа и предпочли забрать домой. Клыки с сухим стуком рассыпались, а девушка едва сдержалась от возмущенного вопля.

Алрин повернулась на бок и, открыв один глаз, уставилась на подругу.