Зимний Бал в Северной Академии

Sandra Hartly

“Ведьма!” — прорычал Максимильян, проходя мимо нас с Никасом.

“Почему ведьма то? Милые создания, знавал я парочку. Ничего общего,” — крикнул вслед дракону смеющийся маг.

Дракон остановился и, смерив меня взглядом, посмотрел на Никаса, — “Потому что вредная, наглая и злопамятная. Проверьте родословную, профессор Виндер работает явно не на том факультете.”

Под звонкий смех Никаса злой инквизитор направился в сторону домиков для преподавателей.

“Ух, Ава, разозлила ты нашего наследника,” — сказал Никас и, обняв меня за плечи, повел домой.

“Он первый полез и начал смеяться, надо

мной. Я терпела сколько могла,” — пробурчала я в ответ.

“Слушай, подруга, у вас точно ведьмы нигде в родословной не отмечены?” — прищурившись спросил маг.

“Похоже, ведьмой я становлюсь только когда на пути встречаются наглые драконы. Которые так высоко задирают нос, что уже забыли, как выглядит собственный зад,” — сказала я другу, а потом привела решающий аргумент в пользу чистоты крови, — “Была бы ведьма, они бы дружной компанией с недержанием ходили уже второй месяц, так что точно нет.”

Никас даже притормозил, — “Страшная женщина,” — заявил он.

“Тебя когда по полю час валяли, ты тоже был не красавчиком,” — возразила я.

Маг ушел, а я несколько часов пыталась отмыть волосы, которые посерели от пыли, и кожу, в которую грязь въелась, словно бы я не мылась неделю.

___________

Уже собираясь тушить свет, я услышала тихий стук в дверь и, понимая, что это точно не вир Водник, зачем-то прихватила молоток, который всегда лежал у входа. Стулья, мой друг маг, ломал с завидной регулярностью, и сколько не обещал, еще ни одного нового не принес.

Покрепче сжав зачем-то прихваченный предмет починки стульев, открыла дверь, никак не ожидая увидеть наглого дракона с книгой.

“Вы ничего не спутали, вир Террагон?” — спросила топчущегося под дверями мужчину.

“Вот, с личной библиотеки, как обещал. Привез и все время забывал отдать,” — сказал Максимильян, сунул мне книгу и уже собирался уходить.

“Что ж, к празднику зимы подарю вам шар памяти,” — пробурчала я вместо благодарности, захлопывая дверь, которая почти сразу наткнулась на начищенный черный ботинок.

Дракон силой толкнул дверь и, войдя внутрь, отодвинул меня от входа и закрыл ее за собой.

“Тебе обязательно быть такой язвой? Это редкое коллекционное издание, на всю империю, всего два сохранилось. И что я слышу вместо благодарности? Очередное хамство!” — кричал инквизитор, махая руками перед самым лицом.

Выставив молоток перед собой, я ответила наглому мужчине тем же тоном, — “Может и не была бы, но высмеивать меня перед всем факультетом, гоняя по полю как девочку, а потом явиться в полночь с книжечкой. Я что, в ножки должна поклониться? Забыл он, когда вспомнил, тогда пришел, а ты радуйся, что вообще о тебе вспомнил. Зелье пей, если проблемы с памятью!” — кричала я, размахивая молотком.

Дракон внимательно следил за моим сомнительным оружием, а потом ловко выхватил и кинул на пол, — “С твоей координацией, такие предметы в доме держать вообще противопоказано,” — деловито заявил он.

Я буквально подавилась воздухом от возмущения. Он еще и хамит. Изобразив самый грозный вид, на который была способна, ткнула мужчину в грудь, — “Ты … Да ты знаешь, кто ты…,” — шипела на него, тыкая пальцем и оттесняя к двери.

“Удиви,” — так же грозно прошипел дракон.

“Ты дракон!” — выпалила я, и судя по вздернутой брови Максимильяна, поняла,

что для него это не оскорбление, — “Нет, ты не просто дракон, ты беззубый дракон,” — попыталась я снова, и вверх поползла вторая бровь, а на губах появилась улыбка, и это еще больше разозлило, — “Драконья задница,” — гордо выдала я, словно совершила великий подвиг, тем что придумала что-то обидное.

Мужчина скривился, — “Фу, как грубо, Аврора. Я уверен, что ты можешь лучше,” — почти шепотом сказал он, упираясь спиной в дверь.

Закипая от злости и вида откровенно наслаждающегося ситуацией Максимильяна, я зашипела: “Пошел вон!”

Вместо того чтобы открыть дверь и уйти, мужчина резко дернул меня к себе. — “Кое-что проверю и уйду,” — спокойно заявил дракон и, прижимая меня к двери, зафиксировал затылок и впился в губы поцелуем.

По телу пронеслась знакомая огненная волна, смешиваясь со злостью и желанием отомстить. Я позволила мужчине углубить поцелуй, а потом укусила за губу.

“Ах, ведьма,” — зашипел он, но не отстранился, продолжая шарить руками по тонкой ткани халата, обжигая каждым прикосновением.

Ощущая одновременно желание оттолкнуть наглого дракона и притянуть ближе, я ответила на поцелуй, поддалась порыву и вцепилась в отвороты его пальто. То, что будили во мне поцелуи Максимильяна, заставляло снова ощутить себя живой, словно возвращало в реальность после долгого сна.

Как только мужчина понял, что слабое сопротивление сломлено, меня подхватили на руки и безошибочно направились в сторону спальни. Теперь горячие руки шарили не по халату. Максимильян наглым образом задрал мою ночную рубашку и водил рукой по бедру, заставляя все внутри дрожать и желать большего.

“Я не удержу магию, Ава. Зверь с ума сошел. Останови меня или прими.” — прошептал на ухо дракон, и я с силой впилась в широкие плечи.

“Хорошо, Макс, только не останавливайся еще нет.” — прохрипела я в ответ, и рубашка мужчины с треском разошлась и улетела на пол.

Мои пальцы водили по горячей спине, а по телу потекла уже знакомая магия, погружая в туман и одновременно делая краски ярче. Сама не заметила, как осталась обнаженной, и как меня накрыло массивное тело Максимильяна. Настойчивые поцелуи, горячие руки и дурманящая магия дракона напрочь отключили уставший вечной борьбой и сомнениями мозг. Кажется, я выгибалась и стонала, но все было как во сне.

Резкая вспышка боли пронзила тело и немного развеяла магический дурман. Я распахнула глаза, встречая озадаченный взгляд потемневших глаз.

“Прости, я сделал больно. У тебя давно не было мужчины?” — спросил Максимильян, замирая и всматриваясь в лицо. Он вытер непроизвольно покатившиеся по щеке слезы, и я кивнула, пытаясь понять, что произошло. — “Я буду нежнее, моя Ава.” — тихо сказал дракон, снова отпуская магию и нежно покрывая поцелуями лицо.

Каждое движение мужчины причиняло боль, но магия, словно уносила ее прежде, чем я понимала, что происходит. Он прижимал меня ближе и явно сдерживался, тихо рыча мое имя. Дурман снова укутал сознание, а тело начало поддаваться магии, и я снова поплыла на волнах удовольствия. Ощущение, что мир вот вот распадется на осколки от удовольствия, было слишком необычным. Едва меня начало накрывать этой волной, обещая долгожданное освобождение, как все резко прекратилось.