Зимний дом
Шрифт:
На следующей неделе отец простудился; Элен напоила его горячим чаем с лимоном и медом, укутала пледом, посадила в гостиной у растопленного камина, села у его ног и начала вслух читать письма, написанные ею в адрес общественной организации «Призыв приходов». В декабре дожди зарядили с новой силой, порывы ветра завывали в многочисленных каминных трубах, сбрасывали с крыши черепицу, и она падала на веранду. Деревенская улица превратилась в месиво; когда Элен шла к почтовому ящику, грязь заливала ей галоши. Адам Хейхоу, помогавший собирать тростник для крыши одного из самых
Как-то в субботу приехала Майя.
— Я решила, что заслужила выходной, — весело объяснила она, прежде чем умчать Элен в своем автомобиле.
Они приехали в Эли и стали бродить по мощенным булыжником улицам, прикрываясь зонтиком Элен. Налетел ветер, вывернул зонтик наизнанку, и им пришлось забежать в ближайший магазин. Там торговали готовым платьем, товара было столько, что ломились вешалки. Майя пощупала ткань и сказала:
— Экономят на покрое.
Но у Элен от восторга перехватило дыхание.
— У меня никогда… Я всегда шила сама… — пробормотала она.
Дешевые платья с позолоченными пуговицами и воротниками из искусственного шелка внезапно показались Элен ужасно заманчивыми.
— Примерь это. Какой у тебя размер? Попробуй еще вот это… И это.
Оказавшись в примерочной с тремя платьями и высокомерной продавщицей, Элен растерялась. Девушка не знала, сколько денег у нее в кошельке, но была уверена, что на платье их не хватит. Однако деваться было некуда: она позволила продавщице застегнуть пуговицы на спине, а сама одернула на бедрах дешевую, липнувшую к коже ткань.
Элен примерила все три: бордовое, темно-синее и черное. Отражение в зеркале напугало ее — она едва узнала себя. Майя прищурилась и заставила ее повертеться в разные стороны, как манекенщица.
— Черное сейчас не носят. А вот синее в самый раз.
— Мне очень понравилось красное…
Тут Элен вспомнила, что не может позволить себе ничего, и посмотрела Майе в глаза. Та улыбнулась и прошептала ей на ухо:
— Это мой рождественский подарок. Не спорь.
Элен не захотела снимать платье, и они отправились пить чай с ячменными лепешками в уютное кафе на главной улице. В дамской комнате Майя собрала золотистые волосы Элен в узел, сколола его шпильками и предложила подруге свою губную помаду. Когда она возвращалась в зал, чей-то голос окликнул:
— Эй, красотка, не хочешь сегодня вечером сходить в кино?
Майя надменно прошла мимо, но Элен оглянулась на столик, за которым сидели трое мужчин, и поняла, что мужчина с усиками обращался именно к ней. Девушка мгновение смотрела на него, не зная, что ответить, а затем покраснела и догнала подругу.
Майя довезла ее до дома, попрощалась и поехала в Кембридж. Когда Элен открыла входную дверь, раздался гонг к обеду. По дороге в столовую она увидела свое отражение в тусклом стекле, прикрывавшем репродукцию, и в отполированной до блеска темной мебели. Помаду она стерла еще в машине, но осталась в новом
— У тебя новое платье, Элен?
— Его мне купила Майя. — Элен понимала, что оправдывается. — Подарила на Рождество.
— В самом деле? — Отец посмотрел на дочь и неодобрительно поджал алые губы. — Майя всегда так элегантна…
Элен разозлилась, но промолчала, потому что в это время Айви принесла второе. Когда служанка ушла, она спросила:
— Значит, тебе не нравится мое новое платье?
— Я не уверен, что это подходящий наряд для молодой девушки, — с осуждением сказал священник.
— Не так уж я и молода. Мне уже двадцать четыре. Почти старая дева, — злобно ответила она.
Элен пыталась не думать о Хью. Хотя это случилось больше года назад, она не могла не думать о Хью и не вспоминать то, что они сказали друг другу.
Джулиус Фергюсон продолжал солить баранью котлету, а потом коснулся салфеткой уголков рта; в последнее время эта привычка начала сильно раздражать Элен.
— Глупости, — мягко сказал он. — Для меня ты всегда будешь маленькой девочкой.
Она не могла есть. В комнате было тихо; Элен слышала тиканье часов и остро ощущала пустоту, окружавшую дом. Они сидели вместе, как уже было тысячу раз, и будут сидеть вместе еще тысячу. Возможно, до конца жизни. Пока она или он не умрет. Так же, как двадцать пять лет назад он сидел с Флоренс, прислушиваясь к тишине, окруженной пустотой.
Он сказал:
— А уж такая прическа не идет тебе и подавно. Она делает тебя старше. И, боюсь, проще.
Последняя выставка Мерлина прошла в здании заброшенной фабрики на Уйатчепеле. Робин, пришедшая туда с Джо, увидела, что часть оборудования еще находилась на своих местах: портреты висели на токарных станках, а на кроваво-красное «Распятие» следовало смотреть с вершины вагранки.
Чарис Форчун схватила Джо за руку и потащила танцевать; Робин пошла искать Мерлина. В конце концов она нашла его на винтовой лестнице. Голова Мерлина лежала на коленях у какой-то рыжей, руки сжимали бутылку шотландского. Рыжая спала мертвым сном.
— Мерлин… — Робин наклонилась и поцеловала его в обе щеки. — Это чудесно. Просто чудесно.
— Ты так думаешь? — Он угрюмо посмотрел на толпу. — Как ты считаешь, они пришли смотреть картины или напиться на халяву?
— Думаю, и за тем и за другим, — честно ответила Робин. — Ты что-нибудь продал?
— Четыре, — с отвращением сказал он. — Я написал портрет Майи. Хочешь посмотреть? — Мерлин выбрался из объятий рыжей и шатаясь встал на ноги. — Он там.
Робин взяла его за руку, и они стали пробираться между танцующими. Она увидела дюжину знакомых лиц — Дайану Говард, Ангуса, Фредди и целую кучу подруг Персии из кружка Блумсберри. Но когда они добрались до портрета, Робин перестала слышать болтовню и музыку. Майя была в белом. Тут был намек на перья, волны и безоблачное небо Болот.