Зимний двор
Шрифт:
Глава 40
Айслин проснулась от того, что кто-то пинает её ногу; её глаза были тяжёлыми, как будто кто-то склеил их скотчем. Во рту было такое ощущение, будто она наглоталась химикатов, и чем больше она облизывала губы, тем сильнее её тошнило.
Когда она наконец-то открыла глаза, увидела, что отец смотрит на неё с ненавистью и, что ещё хуже, с вожделением.
— Тебе не следовало нарушать правила двора, Айслин. Теперь никто не сможет спасти тебя от меня.
— У меня ведь не было особого выбора, да? — простонала она, оглядывая нанесённый им ущерб.
Её
— Ты всегда была готова раздвинуть ноги перед придворными простаками, но отказалась сделать то, что я велел, и принять в свою постель принца Орды? Теперь ты опозорила весь двор, и они знают, на ком лежит вина.
— Клятва скреплена, и Орда была умиротворена, пока ты не убил их людей!
— Нет, Айслин, пока ты не отправила моих людей сражаться с ними, — холодно усмехнулся он. — Те, кто погиб, были введены в заблуждение прекрасной принцессой, которая убедила их предать своего короля. С ними быстро разобрались.
— Думаешь, они поверят в это? Орда знает, кто отдал эти приказы. Они знают, что ты убил их людей. Если пытаешься сохранить лицо и выжить, то немного опоздал.
— Мне всё равно, что думает Орда, — только то, что думает мой народ.
— Те, кого ты отправил на смерть? Ты не король народа, не король по рождению, и я знаю, что моя мать не знает о том, что ты сделал. Она бы никогда этого не допустила!
— О, ты ведь уезжала, да? С твоей матерью произошёл ужасный несчастный случай, она умерла.
Айслин посмотрела в холодные глаза отца. В льдисто-голубых глубинах не было никаких эмоций. Волосы на её затылке встали дыбом от того, что она увидела в его глазах, от скользящих насекомых, которые прятались прямо под радужкой. Кожа на его руках была неестественно бледного жёлтого цвета и, казалось, пульсировала при малейшем движении. Будто он пытался украсть метки, но потерпел неудачу.
Сердце Айслин бешено колотилось в груди, а в горле застыл безмолвный крик. Он убил её мать? Он всегда пытался убить Айслин, но до сих пор она была вне его досягаемости. Неужели он переключил ненависть на её мать? Неужели её поступок привёл к смерти матери? На глаза навернулись слёзы, и она закрыла их, чтобы не видеть ненависть и торжество, которые заметила в его глазах, когда боль стала невыносимой.
— Открой глаза, девочка, — потребовал он, и когда она отказалась, он ударил её ногой в живот, и она взвыла, широко раскрыв глаза, когда Синджин зарычал прямо перед ней. — Я их заслужил; не думай, что ты можешь забрать это у меня.
— Ублюдок, как ты мог? — кричала она, пытаясь освободиться от удерживавших её верёвок. — Она была твоей женой и моей матерью!
— Эта шлюха умоляла его трахнуть её на глазах у всего двора! Я любил её, а она умоляла его продолжать, пока я смотрел. Так что да, её больше нет ни с нами, ни в этом мире, который теперь принадлежит мне. Мой мир, который я заслужил с момента, как меня научили
— Ты король только благодаря ей! Без неё ты ничто! — прошипела она.
— Я ничтожество? У меня в руках её распутная дочь. Брат Короля Орды у меня в подчинении, и несколько новых союзников, которые планируют помочь мне избавить этот мир от всех, кто противостоит моему правлению!
— Весь мир фейри восстанет против твоего правления, если ты это сделаешь, — предупредила она, пытаясь освободиться от верёвки.
Она перевела взгляд на Синджина, и, судя по взгляду зелёного глаз, он пытается освободиться от пут, но ранен. Кровь сочилась из раны, растекаясь по телу, пока он смотрел на неё, пытаясь придумать, как выбраться из сложившейся ситуации. Забавно, ведь она выстрелила в него, а он исцелился. Её взгляд переместился на рану и железную стрелу, которую оставил в ней отчим. Теперь, когда магия, которой Маги наделили их для использования в садах, не блокировала её, она почувствовала запах стрелы, и, что ещё хуже, запах яда. Он отнимал у него силы, заставляя организм поглощать всё больше и больше мерзкого вещества. Её отец всё ещё что-то бормотал, но она ничего не слышала из-за учащённого сердцебиения, осматривая повозку, в которой они ехали. Она продолжала ударяться о препятствия, сообщая, что они с пугающей скоростью удаляются от Орды и любой помощи, которая могла бы прийти к ним.
— Думаешь, Король Орды позволит тебе сохранить трон, если ты его убьёшь? — попыталась она, лихорадочно соображая, как спасти Синджина, пока яд не проник слишком глубоко в организм.
— Думаю, ты не проживёшь достаточно долго, чтобы узнать, так это или нет. Понимаешь, я не могу допустить, чтобы ты мешала моим планам. Однако я оставлю тебя в живых, чтобы ты увидела, как я убью твоего возлюбленного. — Он встал и повернулся к Синджину, который лежал ничком, снова потеряв сознание. — Они отвратительные создания, и всё же говорят, что ты умоляла его трахнуть тебя, как твоя мать умоляла его отца. Это правда? Ты умоляла его трахнуть тебя?
— Ты заключил эту сделку, ты отправил меня к ним!
— Чтобы тебя трахнули! Ты не должна была попасть в их крепость, не говоря уже о том, чтобы быть с ним, и всё же эта твоя милая маленькая задница всё испортила! — Его глаза остекленели от ненависти, когда он вонзил клинок в грудь Синджина.
Слёзы обожгли глаза Айслин, и она прикусила губу, сдерживая крик, который рвался из груди, пока она смотрела, как отец вонзает нож всё глубже, а Синджин кричит от боли.
Его зелёные глаза расширились от боли, когда железное лезвие снова и снова вонзалось в грудь, пока она не превратилась в месиво из изуродованной плоти.
— Насколько ты силён, придурок? — её отец усмехнулся с тошнотворным эхом, которое отразилось от стен повозки. Он вытащил окровавленный нож и уставился на кровь, которая пузырилась и шипела на железном лезвии.
— Я убью тебя, — сказал Синджин, но его голос был вялым. Его взгляд расфокусировался, и Айслин закрыла глаза, молясь, чтобы отец не направил клинок на неё и её не рождённых детей. Она не смогла бы исцелиться так, как Синджин, а умирать, когда она только что поняла, что безвозвратно изменилась, было бы несправедливо.