Зимний двор
Шрифт:
— Ты ничем не лучше своей матери, которая раздвинула ноги перед любым, кто захотел её трахнуть. Она не сопротивлялась королю, когда он взял её, а ты пригласила обоих этих мужчин лечь с тобой в постель. Ты будешь наказана по закону за предательство этого двора. Отведите её и её любовников в темницу и убедитесь, что они смогут видеть её камеру. Я хочу, чтобы они видели, что происходит, когда один из наших берёт кого-то столь мерзкого в качестве любовника.
Маги грубо подняли Айслин, она едва могла передвигать ноги, чтобы идти, когда они быстро двинулись к дворцу. Лицо горело от боли, но она не позволила им увидеть, как она вздрогнула, даже когда споткнулась и едва успела
— Вставай, — ледяным тоном сказал Маг, и, не дожидаясь, пока она это сделает этого, поднял её за волосы. Боль пронзила голову, глаза наполнились слезами. Ещё немного силы, и она обрушит этот дворец на их головы с яростью, которая кипела под поверхностью. Они с лёгкостью спустились по винтовой лестнице, когда её втолкнули в камеру, которая захлопнулась в тот момент, когда охранники вышли.
— Нам нужна еда, — сказала она, зная, что ей нужно покормить детёнышей, уютно устроившихся у неё в животе, чтобы набраться сил, поскольку теперь она не сможет питаться от мужчин, поскольку оба тяжело ранены.
— Ты можешь умереть с голоду, нам плевать, — сказал один из охранников, выходя из тени и наблюдая за ней. — Ты хорошенькая. Или тебе нравится трахать себя едой? — Он рассмеялся, будто нашёл это отвратительным. Его глаза горели, когда он наблюдал за ней, его голод разгорелся, когда бирюзовые глаза скользнули вниз по её телу. — Как жаль, что ты теперь недоступна.
— Ты Подменыш, — произнесла она, наблюдая за ним, отмечая волчьи отметины, обрамлявшие руки толстыми племенными полосами. — Ты оборотень? Тебе следует бежать, пока ещё можешь. Помимо всего прочего, приближается Орда.
— Покинуть пост? И умереть смертью предателя? Думаю, нет, принцесса. Ты сделала выбор, чтобы исполнить клятву, но не всем из нас даётся выбор в жизни, да? — сказал он, дотрагиваясь до прутьев и заглядывая в тюремную камеру к ней. Его бирюзовые глаза опустились туда, где её руки прикрывали живот, и он нахмурился. — Я желаю тебе удачи, принцесса, потому что, в конце концов, он узнает о твоём деликатном положении, и в аду не будет такой ярости, как у короля, отказавшего наследнику.
— Ты мог бы помочь мне, — прошептала она, пока другие мужчины обходили внешние камеры, удерживая других заключённых.
— Мог бы? И встретить свою смерть, спасая тебя? Ты — Фейри, а они оставили меня в мире людей на растерзание. Нет, нет, я бы не стал рисковать своей жизнью ради твоей. Твой вид и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне, так почему я должен помогать тебе?
— Потому что дело не в прошлом, — произнесла она, и слёзы потекли из глаз. — Вы и вам подобные думаете, что нам было легче? Вы когда-нибудь задумывались о том, что, возможно, вас избавили от худшей участи, забрав из этого мира? Я наблюдала, как король Орды приготовил моих брата и сестру и скормил их моим родителям. Теперь я пленница своего отчима, который планирует изнасиловать меня. Моя мать висит на стенах снаружи дворца вместе со всеми, кто был мне дорог. Думаешь, тебе пришлось нелегко? Джеральд отдал меня Орде, выплачивая десятину, а теперь обвиняет меня в том, что я сдержала эту клятву. Клятву, которую дал он, а не я. Вся моя жизнь была отдана двору, диктовалась другими, а теперь её у меня отнимут из-за человека, который настолько безумен, что думает, что его безумие сделает его королём. Нет, нет, ты, наверное, тот счастливчик, который избежал такой жестокой участи в этом мире. И всё же ты здесь, скулишь, потому что твоя мать, вероятно, пыталась спасти тебя единственным известным ей способом.
— Тебе следует отдохнуть. Он недолго будет ждать, чтобы начать свою
Она прищурилась на него, когда с другого конца камеры донеслось ворчание. Ашер был прикован к потолку длинными железными цепями. Ядовитые стрелы были оставлены в его теле, чтобы ослабить, но он открыл глаза, нашёл её и задержал на ней взгляд. Он был жив и зол. Её сердце сдавило, когда он продолжал смотреть на ней, совсем не обычные, поскольку навязчиво светились. Они переливались и светились, в их глубинах таился голод, смешанный с жаждой убийства. Её сердце болезненно забилось от осознания того, кто он и что означал этот взгляд. Айслин отступала от решётки, пока спина не коснулась холодной ледяной стены, точно зная, что делает Ашер. Он призывал к себе Благих, и не имело значения, нравились ли они друг другу, теперь он обрушивал ад на Зимний Двор, хотел того или нет. Надвигался Ад, и никто не выживет. Никто.
Глава 45
Айслин проснулась от запаха еды. Её глаза распахнулись, и она медленно села, уставившись на охранника, который ставил поднос на стол. Её рот наполнился слюной, когда желудок заурчал. Она встала с кровати, потягиваясь и глядя на его напряжённую спину.
— Тебе нужно съесть это и быстро.
— Как тебя зовут? — спросила она едва слышным шёпотом, обернувшись и обнаружив, что Синджин и Ашер внимательно наблюдают за ней. Оба смотрели на неё так, словно она была их последней трапезой, и это приводило в ужас. Кроме них, вся тюрьма выглядела пустой.
— Себастьян, меня зовут Себастьян, но ты не будешь называть меня по имени, принцесса. А теперь ешь, потому что у тебя несколько минут, чтобы запихнуть это в рот, прежде чем вернутся остальные.
Айслин встала с кровати, энергично набросилась на баранину с хлебом и отправила в рот неподобающий леди кусок. Её стон эхом разнёсся по тюрьме, трое мужчин застонали, отчего к её щекам прилил жар. Она посмотрела на Себастьяна, стоявшего рядом с ней, продолжая запихивать в рот меньшее количество еды, наслаждаясь тем, как она согревает живот.
— Это твоя еда? — спросила она, когда он продолжал жадно смотреть на неё.
— Не имеет значения, — признал он.
— Вот, — сказала она, протягивая ему кусок хлеба, который собиралась запихнуть в рот.
— Ты умираешь с голоду, а Джеральд ничего не сказал о том, чтобы накормить тебя, так что ешь, чёрт возьми.
— Он никогда раньше не заботился о голодных или обиженных, почему должен начинать сейчас? — с вызовом спросила она.
— А ты? Прибереги это для кого-нибудь, кто купится на твою чушь, — пробормотал он, прежде чем схватить поднос. Айслин потянулась за чашкой, осушив её одним глотком, прежде чем вытереть рот тыльной стороной ладони.
— Я кормила бедняков каждый день, когда повзрослела и могла охотиться на диких кабанов. Кто-то же должен был кормить голодающих людей. Мой брат тоже помогал мне. Он всё ещё помогает здешним людям, тем, кто недостаточно высок, чтобы о них беспокоился отец.
— Лейн мёртв, принцесса, — мягко сказал он, наблюдая за ней. — Он подрался с твоим отцом, когда тот объявил, что сделает с твоей матерью. Никто больше не кормит бедных, потому что они теперь висят на стенах дворца.
Айслин покачалась на ногах и покачала головой, её глаза наполнились слезами. Еда, которую она съела, попросилась обратно, пока тело сотрясли рыдания. Как он мог убить собственного сына? Лейн был его, его плоть и кровь, и всё же он убил его?