Зимний Фонарь

Карнов Тихон

— Не обращай внимания, — вполуха слышит Анастази совет охотника. Тот как ни в чём не бывало продолжает возиться с планшетом, — они всегда так приветствуют гостей.

— А владельцев не напрягает соседство с такой, — вестница, путаясь в терминологии, максимально осторожно подбирает слова и ляпает, — с такой [штукой]?

Подобная аномалия называется доказательством посмертия. Как и огни Киноварийска, она не способна нанести физического вреда и сутью аналогична пустынному миражу. Разница заключается лишь в том, что элегия воспроизводит

только реальные образы, отпечатанные в памяти времён.

— Нет, — равнодушно разводит руками охотник, — Ларнок говорит, что в сезон это привлекает больше туристов.

— Мэрия, значит? — вполголоса уточняет девушка и, не дожидаясь ответа, направляется к главной лестнице. — Чему тогда я удивляюсь?

После они поднимаются на второй этаж. Дайомисс подводит вестницу к одной из дверей и пропускает вперёд. Анастази оказывается в просторном гостиничном номере с видом на площадь. На столике под окном стоят начатый литр солода и пользованный стакан. Тело усопшей лежит на кровати — для удобства чтения его перевернули на спину.

— Кто снял номер? — переступая порог, интересуется Анастази.

— Она и сняла, — указывает на покойницу Дайомисс. — Эсса Ранайне. Неужели ты её не узнала?

— Когда мы в последний раз виделись, — спокойно отвечает вестница и принюхивается. Стены хранят аромат триумфокурения. Подобное не пользуется спросом в балтийских провинциях, и одноклассница, сколько блондинка её помнила, никогда не увлекалась порицаемыми веществами, — у неё не было таких губ. С кем она была?

— В администрации сказали, что с каким-то мужчиной, — отвечает Эйлине, — но никто его не запомнил.

— Что? — вполголоса возмущается Дайомисс. — А как же камеры? У них видеонаблюдение по всему периметру!

— Это муляжи, — также тихо отзывается красморовица. — Я уже пригрозила им инспекцией: сказали, что исправят…

— Я вам не мешаю? — вмешивается Лайне и опускается на табуретку перед трупом. — Тогда замолчите. Мне нужно сосредоточиться.

Перед тем, как приступить к чтению, Анастази замечает на шее усопшей свежие засосы и передёргивает плечами. Похоже, вестница знает, какого толка воспоминания ей предстоит лицезреть. Тяжело вздохнув, блондинка накрывает глаз Ранайне своей ладонью — некрочтецкие шипы врезаются в умершую оболочку. Веки поддают напору метки и размыкаются; глазное яблоко занимает впадину. Готовясь к погружению, Лайне прикрывает свои глаза и делает глубокий вздох.

Чтение начинается.

Они встречаются в гостиничном баре. Таинственный незнакомец увлекает Эссу беседой и угощает коктейлем. Запах ликёра сладким маревом веселья погружает девушку в атмосферу непринуждённости, и, когда мужчина спрашивает позволения дотронуться, та соглашается. За всем этим наблюдает бармен. Зовут его то ли Витя, то ли Митя — из-за расплывающегося алкоголем зрения Анастази не может разобрать

первую букву на бейджике.

Анастази со слабым всхлипом отстраняется от тела.

— Не одобряю одноразовые связи, — сипло вещает она, хватаясь за бутылку с минералкой, — но этот тип хорош.

— Так и запишем, — ровно проговаривает охотник, и некрочтица не понимает, была его реплика серьёзной или сказана в шутку. — От чего она умерла? Из-за алкоголя? Скорее всего, ей что-то подсыпали в коктейль… Как было её самочувствие? Это как-то связано с соитием?

— Он был не настолько хорош, — слабо улыбается Лайне и отнимает взволнованную метку от глаза усопшей. — Мужчина, с которым она провела ночь, не сделал ничего предосудительного.

— Можешь его описать? — Дайомисс достаёт рассыпающийся стилус.

— Да чего его описываться? Разве вы не видели того… типа из здравоохранения? Ми… Миронов, кажется, — вскидывая бровь, спрашивает девушка. Златоклюв кивает, а его помощница лишь пожимает плечами. — Ума не приложу: как можно было такого не запомнить? Высокий такой, длинноволосый… бледный. В солнцезащитных очках. Симпатичный, но есть что-то стрёмное. Говорит ещё с карпейским акцентом. Можете спросить о нём у бармена с первого этажа — он его точно видел.

Златоклюв прекращает конспектирование.

— Ладно, спасибо, Зи, — устало благодарит охотник и поворачивается к Эйлине. Та в готовности внимает: — Узнай, кто там вчера в баре на смене у них был, а я оформлю всё на судмедэкспертизу.

Зима кивает и уходит.

— Значит, я была совсем бесполезна? — несколько обескураженно спрашивает вестница.

— Отнюдь нет, — уверенно возражает Дайомисс. — Просто я рассчитывал получить немного иного толка информацию. Тебе не затруднит записать данные о своём чтении? Достаточно сотни слов.

— Конечно, — Анастази принимает планшет и перед тем, как приступить к письму, поясняет: — Знаешь, вам было бы намного проще, будь у вас в штате полнотелый некрочтец. Мы с братом, как ты знаешь, половинчатые — не можем получить доступ ко всем воспоминаниям умерших.

— Это поэтому он так яро постоянно отказывается?

— А? Нет, — шустро скользя пальцами по сенсорной клавиатуре, отвлечённо отвечает блондинка, — просто нам ещё какое-то время снятся увиденные жизни. Вот только редко подобные сны бывают приятными.

Заполучив отчёт, Дайомисс прощается с девушкой и остаётся ждать коронера; Зима проводит её до выхода. Гостиницу Анастази покидает в смешанных чувствах. Это был первый раз, когда она занималась чтением в нынешнем сане; вестницам обычного этого не требовалось.

— Рейст? — выходя из подъезда, Анастази признаёт недавнего спутника. Тяжёлая дверь со скрежетом закрывается, и только тогда Корвин поднимает на девушку взгляд. — Что ты тут делаешь?

— Пытаюсь сориентироваться, — отвечает тот и делает на карте очередную пометку, — где соты Прайрисн.