Зимний огонь
Шрифт:
– Я насиделся за последнее время, – сказал, улыбаясь, Хантер. – Так что постою за едой.
Пока Сара подавала на стол, Коннер переводил взгляд с Хантера на Кейса и наоборот и покачивал головой.
– Как две капли воды, – не выдержал он. – Правда, у Хантера глаза не серо-зеленые, а серые, а в остальном… Если Кейса побрить и приладить к лицу улыбку…
Хантер улыбнулся, но улыбка у него получилась грустной.
Его брат остался, как обычно, серьезным.
– Следи за манерами, – напомнила
Коннер состроил гримасу.
– Ют научил твоего брата хорошим манерам, когда дело касается оружия, – между прочим заметил Кейс.
– Хвала ему, – пробормотала Сара. – Стрельбы тут бывает много. Вон ее сколько было на днях.
– К чему эта язвительность? Коннер выполняет мужскую работу, и выполняет ее хорошо.
Сара резко повернулась и впервые с того момента, когда Кейс поспешно снял ее с себя и велел побыстрее одеться, посмотрела ему в глаза.
– Коннер мой брат, а не твой, – отчеканила она. – Так что оставь его в покое.
– Нет.
Хантер удивленно вскинул брови. Он не видел такого упрямого выражения на лице брата. Разве что разок перед войной.
– Прошу прощения? – с холодной вежливостью спросила Сара.
– Ты слышала, Коннер ростом с мужчину и выполняет мужскую работу. Ему ни к чему выпутываться из твоего фартука всякий раз, когда он собирается сделать самостоятельно тот или иной шаг. И сейчас нам нужен мужчина, а не мальчик.
Сара побледнела. Она открыла рот, чтобы растерзать Кейса.
– Все в порядке, – быстро сказал Коннер, обращаясь к Кейсу, – Мы с сестрой всегда были неразлучны. Она привыкла волноваться из-за меня, а я – заботиться о ней.
Сара повернулась к брату. Она увидела спокойствие и уверенность в его глазах, и это остудило ее гнев. Одарив его чуть напряженной улыбкой, Сара вернулась к жаркому.
Хантер издал вздох облегчения.
Кейс сменил тему разговора.
– Как поживает Элисса? – спросил он.
Улыбка буквально озарила лицо Хантера.
– Красивее, чем прежде, – сказал он. – Ты снова станешь дядей к осени.
Выражение лица Кейса трудно было описать, на нем отразились боль, радость и печаль о том, что постоянно терзало его душу.
– Опять дети? – бесстрастным тоном спросил Кейс. – Ты более мужественный, чем я.
– Или больший дурак, – подхватил Хантер. – Но так или иначе, я чертовски счастливый человек. Рядом с Элиссой даже солнце для меня светит ярче.
Сара вспомнила, как Кейс говорил ей, что, когда мужчина и женщина очень любят друг друга, солнце светит ярче.
Он говорил о Хантере и Элиссе, догадалась она.
Коннер, глядя мимо мужчин, спросил:
– Почему мужчина должен быть мужественным, чтобы иметь детей? Ведь это женщины проходят через роды.
– Дети умирают, – ответил Кейс.
Больше он ничего не добавил.
Как,
Сара откашлялась.
– Ешьте, пока ужин не остыл, – сказала она, подвинув тарелку к Коннеру.
Его не нужно было просить дважды. Он взял в руки тарелку и стал быстро и жадно поглощать жаркое.
Хантер снова неслышно вздохнул. Нечасто брат вот так напрямую касался столь больной темы.
Не глядя на Кейса, Сара вложила ему в руки тарелку с жарким. Братья начали есть. Ели они не с такой скоростью, как Коннер, но тарелки опустошили весьма быстро.
Когда Сара, не садясь за стол и не приступая к еде, снова наполнила им тарелки, Кейс поднял на нее глаза.
– А где же твой ужин? – спросил он.
– Я поела раньше.
Кейс этому не поверил, мгновенно схватил ее за запястье и сунул ей тарелку в руку.
– Ешь, – приказал он. – Если ты хоть чуть похудеешь, ты не сможешь и дверь открыть. И вообще тебя выдует через щель между досками.
Сара сделала попытку вернуть тарелку Кейсу.
– Мне нужно молоть зерно.
– Я сам это сделаю.
– У тебя хватает дел – и дежурить, и обучать стрельбе Коннера, и отливать пули, и собирать дрова…
– Ешь!
Сара открыла рот, чтобы возразить, но в это время Кейс вилкой засунул ей в рот кусок жаркого. Однако она все-таки сделала попытку что-то сказать.
– Очень дурно разговаривать с полным ртом, – спокойно сказал Кейс. – Сколько раз тебе говорить об этом?
Коннер подавился от смеха. За завтраком ему была прочитана лекция на эту тему, с употреблением тех же самых слов.
Кейс шлепнул парнишку по спине.
– Тебе лучше идти спать. В полночь твой черед идти на вахту.
– Пусть поспит, – быстро отреагировал Хантер. – Мы с Морганом будем дежурить по очереди.
– Спасибо, но не стоит, – так же быстро ответил Коннер. – Вы проделали долгий путь. Мы можем распределить дежурство, начиная с завтрашнего вечера.
Во время войны Хантер привык критически оценивать физическое состояние мальчишек в возрасте Коннера и даже моложе. Несмотря на круги под глазами, сами глаза были живые и ясные, и выглядел Коннер достаточно бодро.
– Хорошо, – согласился Хантер. – Спасибо.
– Не за что, сэр. – Коннер улыбнулся и хитро посмотрел на сестру. – Ну, как я себя веду?
Засмеявшись, хотя ей хотелось заплакать, Сара посмотрела на брата затуманенным взглядом.
– Ведешь себя очень хорошо. И не только сейчас. Просто я не всегда это замечаю.
– Ну, вряд ли стоит хвалить меня за то, что я веду себя так, как и подобает в моем возрасте, – спокойно заметил Коннер.
Из глаз Сары скатились две слезинки.
– Ты не прав, – шепотом сказала она. – Для меня нет ничего важнее этого.