Зимняя бегония. Том 2
Шрифт:
Чэн Фэнтай решительно раскинул руки, показывая себя во всей красе:
– Что, похож на Пуи? Да это Пуи на меня похож!
Чэн Фэнтай видел в газетах фотографии Пуи, однако его картина мира никогда не включала в себя концепцию почитания государя, с улыбкой он обратился к Шан Сижую:
– Пуи сплошь кожа да кости, разве сравниться ему с прекрасным вторым господином! Правда ведь?
Шан Сижуй был человеком республики, а у нового начальника – свои люди, о делах прошлой династии он уже позабыл и сейчас видел перед собой лишь этого изящного императора, что было мочи он закивал:
– Второй господин самый красивый из всех!
Чэн Фэнтай взглянул на часы и кивнул подбородком в сторону Шан Сижуя:
– Ешь скорее, нам скоро выезжать. Сегодня у Шан-лаобаня
Чэн Фэнтай сам сел за руль, Шан Сижуй устроился рядом на переднем сиденье, а Сяо Лай и Сяо Чжоуцзы сели позади. Лао Гэ, человеку незначительному, велели взять рикшу и следовать за ними. Однако дорога оказалась не такой свободной, как ожидал Чэн Фэнтай, где-то за пол-ли [53] от театра по обеим сторонам улицы уже собрались люди, они громко кричали «Браво!», поднимая оглушающий шум. Издалека Чэн Фэнтай заметил, как некоторые особо любящие внимание актеры из труппы «Шуйюнь» медленно проезжали на рикше сквозь толпу, сложив руки в знак приветствия.
53
Ли (кит. ?) – мера длины, равна 0,5 км.
«Это что еще за переполох, – подумал Чэн Фэнтай, – представление еще даже не началось, отчего они шумят так, словно мы вернулись из победоносного боя и теперь нас надобно приветствовать, выстроившись вдоль улиц». Это напомнило ему, как командующий Цао хвастался своим приездом в Бэйпин: стоило командующему под руку с супругой сойти с поезда, как студенты, посланные властями, заполонили вокзал и все улицы, устроив им жаркую встречу. Однако тогда все было спланировано, здесь же толпа собралась стихийно, и из этой битвы победителем вышел Шан Сижуй. Чэн Фэнтай обратился к Шан Сижую с улыбкой:
– Что, Шан-лаобань едет на заморском автомобиле, чтобы показаться?
Шан Сижуй, и так человек горячий, в дороге то и дело поглядывал на часы, беспрерывно крича, что они не успеют и вот-вот опоздают, ему было не до поддразниваний Чэн Фэнтая, он без остановки поторапливал его с каменным лицом. На самом деле он и сам не ожидал поддержки подобного размаха. Он столько раз выступал в театре «Цинфэн», где путь за кулисы пролегал через узкий переулок, что почти уже позабыл, какие облавы могут устраивать на него заядлые театралы.
Чэн Фэнтай тоже ощутил некоторую беспомощность, подумав даже, а не стоит ему одолжить свою шляпу Шан Сижую, чтобы прикрыть тому лицо и провести прямиком через оцепление? Сяо Чжоуцзы, который когда-то прислуживал Сыси-эру, пока тот выступал в этом театре, нерешительно проговорил:
– Я знаю один переулок, через него можно пройти, в этом театре имеется задний вход. Но мы потратим чуть больше времени.
О чем еще тут было говорить, они поспешно вышли из машины и стремительно бросились вперед. Пока добежали до артистической уборной, чуть припозднились, все актеры были уже в сборе. В уборной тускло горели лампы, воздух заволокло смрадом и дымом, тут и там были разбросаны гримировальные краски и яркие театральные костюмы, кто-то кинул на спинку стула цветастое ципао и длинные шелковые чулки. В воздухе смешались запах опиума, аромат духов, перегара и еды. Актрисы кокетливо хохотали во весь голос, кто-то из мужчин продекламировал вслух пару строчек чудным голосом, отчего их смех стал еще невыносимее. На удивление, и владелец театра веселился вместе со всеми. С первого взгляда стало ясно, что это уборная труппы «Шуйюнь». Куда бы они ни пошли, везде поднимали страшный шум, актеры из других трупп подобного раньше не видали, они молча собрались в уголке, сосредоточенно нанося грим, по-видимому, пораженные тем, какой предстает труппа «Шуйюнь» за закрытыми дверьми.
Чэн Фэнтай усмехнулся и пробормотал сам себе:
– Совсем как в цирке…
Шан Сижую такое поведение тоже показалось постыдным, как-никак сегодняшний спектакль особенно важен для всех, да и в конце концов здесь были приглашенные актеры. Встав в дверях, он кашлянул пару раз, Сяо
– Хозяин, вы чего застыли, чего ждете? Вам пора уже гримироваться! Второй господин, вы тоже пришли! Как давно мы вас не видели!
Чэн Фэнтай неловко улыбнулся, ничего не сказав.
У Шицзю был острый взор, и она вытянула из-за спины Шан Сижуя Сяо Чжоуцзы, ноги у того запнулись от неожиданного рывка. Шицзю вытащила его под свет ламп, где он встал с низко опущенной головой. Она сказала со смехом:
– Этот парнишка пожил у нашего хозяина несколько дней, а уже посвежел и даже поднабрал жирка. Интересно будет взглянуть, справится ли он с «Чжаоцзюнь покидает пределы родины»!
Юань Лань подхватила:
– Разве человек, которого наставлял сам хозяин, может оплошать?! Сяо Чжоуцзы – ребенок, поклоняющийся Будде Майтрейе [54] и изучающий канонические писания [55] .
На деле же Юань Лань и прочие были очень недовольны тем, что Шан Сижуй так рьяно поддерживал чужака, у них в труппе и своих детей навалом, но что-то не видно было, чтобы Шан Сижуй относился к ним с подобной нежностью. К тому же после того, как Сяо Чжоуцзы прославится своим дебютом, ему все равно придется вернуться к Сыси-эру, так с чего бы шить свадебный наряд для другого, какой в этом смысл?
54
Будда Майтрейя – Будда грядущего мирового порядка, следует за Буддой Шакьямуни.
55
Поклонение Будде и изучение канонических писаний – два аспекта буддийской веры и практики, помогающих практикующим достичь гармонии и совершенства ума и тела.?
Сяо Лай, поняв, что они вот-вот собираются наговорить колкостей Сяо Чжоуцзы, поспешила увести его в укромное местечко, попросив Ла Юэхуна помочь тому нанести грим, а сама отправилась прислуживать Шан Сижую. Шан Сижуй притянул к себе Чэн Фэнтая:
– Ты не пойдешь со мной?
Чэн Фэнтай похлопал его по плечу и с легкой улыбкой проговорил:
– Мне нужно идти вперед и удостовериться, что император… – в новой пьесе Шан Сижуй играл императора, – …что император под защитой своих подданных!
Шан Сижуй радостно рассмеялся и вслед за Сяо Лай отправился в отдельную гримерку для актеров главных ролей.
Глава 11
Гримерка для ведущих актеров только так называлась, на деле же под нее приспособили каморку с окном, эдакий «карман» [56] , отгороженный от главной уборной, и ни в какое сравнение с условиями большого театра «Цинфэн» она не шла. Шан Сижуй и Сяо Лай, болтая и перешучиваясь, с треском распахнули двери и вошли внутрь. Подняв взгляд, к своему изумлению они увидели, что Юань Сяоди, одной рукой держа Юй Цин за подбородок, кистью подводил ей брови, на лице его было ласковое и в то же время жалостливое выражение. Юй Цин же, запрокинув голову с закрытыми глазами, была одета лишь в серебристо-голубоватую рубашку. Внезапное появление Шан Сижуя с Сяо Лай застало их врасплох.
56
«Карман» – подсобные помещения по бокам сцены.