Зимняя королева
Шрифт:
Большая часть обширного дворцового комплекса, спрятанная за стенами и передними галереями, была скрыта от глаз. Но из книг и рассказов отца Розамунда знала, что за ними — огромные залы для званых и торжественных обедов, пиршеств; дворцовые комнаты и кабинеты, роскошные спальни, живописные сады с лабиринтами аллей, фонтанами и ухоженными клумбами. И кругом роскошно одетые, подсматривающие, сплетничающие придворные.
Она дышала глубоко, пытаясь думать о Ричарде и хоть, о чем-нибудь еще, лишь бы не о том, что ждет ее за этими стенами.
— Леди, мы прибыли, — сказал
Она открыла глаза, увидев его возле своего неподвижного экипажа, и Джейн рядом с ним. Она кивнула и протянула руку, позволяя ему помочь ей выйти из кареты.
В какой-то момент ей показалось, что земля качается под ногами, — расшатались тротуарные плиты. Ветер здесь, у подножия лестницы, которая вела от узкой аллеи парка Святого Джеймса к началу длинного скрытого портика королевской галереи, был холоднее. А вонь здесь была намного слабее, что уже воспринималось как благо.
— О, миледи, — суетилась Джейн, разглаживая плащ на Розамунде, — ваша одежда так помялась.
— Неудивительно, — отвечала Розамунда. — После такого путешествия.
С того момента, как она увидела Энтона на льду, у нее возникло ощущение, что она погружается в новую, незнакомую жизнь, которую совершенно не понимает.
Она услышала шаги — спокойные, неторопливые, — подняла глаза и увидела даму, спускающуюся по лестнице. Ее темно-зеленое шерстяное платье с миниатюрным желтым жабо вокруг шеи и желтым шелком, видневшимся в разрезах рукавов, было роскошным! Каштановые, с проседью волосы дамы были убраны под зеленый чепец, а бледное, морщинистое лицо настороженно, как у тех, кто долго находится при дворе.
«И мне надо быть такой же, — подумала Розамунда, — настороженной и бдительной».
Сейчас она чувствовала себя мышкой, но хорошо знала, как много при дворе мышеловок.
— Леди Розамунда Рамси? — спросила дама. — Я Бланш Перри, вторая камеристка ее величества. Добро пожаловать в Уайтхолл.
Теперь Розамунда заметила на поясе миссис Перри полированный кошель для ключей. Розамунда слышала, что Бланш Перри — фактически первая камеристка королевы, потому что Кэт Эшли, которая официально носила этот титул, очень стара и больна. Дамы Перри и Эшли были с королевой с самого ее детства и знали все, что происходило при дворе. Ни в коем случае нельзя было хоть чем-то заслужить их неблагосклонность.
Розамунда сделала глубокий реверанс, надеясь, что усталые ноги ее не подведут.
— Здравствуйте, миссис Перри. Для меня высочайшая честь быть здесь!
Бледные губы Бланш Перри тронула улыбка.
— Вы должны быть достойны ее. Мы вас изрядно загрузим, леди Розамунда, на рождественские торжества. Королева приказала, чтобы к празднику все было украшено.
— Я очень люблю Рождество, миссис Перри, и мечтаю о том, чтобы служить ее величеству.
— Ну и прекрасно. Я получила распоряжение представить вас ей прямо сейчас.
— Сейчас?! — испугалась Розамунда.
Она должна предстать перед королевой такой растрепанной! Она взглянула на Джейн, которую тоже охватил ужас. Джейн неделями планировала, в каком платье, с какими рукавами, с какой прической должна Розамунда предстать
Миссис Перри подняла брови:
— Как я сказала, леди Розамунда, сейчас очень напряженное время года. Ее величество желает, чтобы вы сразу же начали свою службу.
— К-к-конечно, конечно, миссис Перри. Как пожелает ее величество.
Миссис Перри кивнула, повернулась и пошла вверх по лестнице.
— В таком случае не последуете ли вы за мной? Ваших слуг устроят.
Розамунда ободряюще кивнула Джейн и поспешила за миссис Перри. Этот конец галереи был тихим и пустынным. Темные драпировки на стенах поглощали звуки как извне, так и изнутри. Мимо торопливо прошли несколько человек, но они, по-видимому, были сосредоточены на своих заданиях и не обратили на нее никакого внимания.
Они пересекли дорогу, идущую через ворота зубчатой башни Гольбейна, и вошли во дворец. Широкие окна выходили на засыпанную снегом арену для турниров. Сверкал голубизной и золотом арочный потолок, излучавший тепло в этот сумрачный день; пол был утеплен ковром с богатым рисунком, который скрадывал звуки шагов.
У Розамунды разбежались глаза, она не знала, на что смотреть. Придворные — в атласе и бархате — стояли у окна, переговариваясь вполголоса. Их слова и смех эхом отражались от стен. Они с любопытством посмотрели на Розамунду, когда она проходила мимо.
И были там мириады сокровищ — гобелены и картины, портреты королевы и ее семьи, голландские натюрморты, изобилующие цветами и фруктами. Множество разных диковинок, собранных за долгие годы многими монархами и выставленных в застекленных шкафчиках: заводные часы в виде эфиопа, который скакал на носороге; бюсты Цезаря и Аттилы — вождя гуннов; минералы и камеи; вышитая карта Англии, которую сделала одна из многочисленных мачех королевы Елизаветы…
Но у Розамунды не было времени рассмотреть хоть что-то из сокровищ. Миссис Перри быстро вела ее дальше, в другой коридор, тихий и мрачный после сверкающей галереи. Вдоль коридора тянулись двери.
— Некоторые дамы королевы спят здесь, — пояснила миссис Перри.
Всюду бурлила жизнь: роскошно разодетые придворные; гвардейцы королевы в красно-золотых мундирах; слуги, снующие с корзинами, свертками и подносами.
— А тут личные покои самой королевы, — говорила миссис Перри, кивая придворным, мимо которых они проходили. — Если ее величество пошлет вас к кому-нибудь с поручением, то вы, скорее всего, найдете всех здесь, у личных апартаментов королевы.
Розамунда окинула взглядом людей, играющих в карты за столами.
— Как же здесь разберешься, кто из них кто? — пробормотала Розамунда.
Миссис Перри рассмеялась:
— О! Поверьте мне, леди Розамунда, очень скоро вы разберетесь, кто есть кто.
Из дверей ближайшей комнаты вышел джентльмен — высокий, стройный и темноволосый, в атласном камзоле переливчато-синего цвета. Он ни на кого не взглянул жгуче-черными глазами, но все мгновенно перед ним расступались.
— И это тот, кого вы должны узнать прежде всех других, — заметила миссис Перри. — С этой осени — граф Лестерский.