Зимняя мантия

Чедвик Элизабет

Дети ждали во дворе с Сибиллой, чтобы попрощаться. Смахивая слезы, Матильда нежно обняла обоих и пообещала скоро вернуться. Уолтеф успокаивающе похлопал ее по плечу, что больше пристало сделать взрослому, а не девятилетнему мальчику. Его сестренка начала было хныкать, но быстро утешилась куском сот, который Сибилла всегда хранила про запас на такой случай.

Матильде помогли сесть в седло. Она потянула поводья и повернула лошадь к воротам. Ее охватило странное ощущение страха и свободы – вот так взять и уехать. Часть ее хотела повернуть назад, но то

была меньшая ее часть, и она пустила лошадь рысью.

Новый замок Жизор представлял собой скопление каменных и деревянных строений среди поваленных деревьев и голой земли – коричнево-серую рану посреди весенней зелени. На стенах работали каменщики и строители, каждой новой плитой закрепляя власть Вильгельма Руфуса над этой территорией.

За милю до замка Матильда отправила посыльного с сообщением о своем приезде. Прищурившись, она оглядела мужчин у ворот, но никого не узнала. Нет ни Тюрстана, ни Токи… ни яркого синего с белым плаща.

Пришпорив коня, она въехала в ворота недостроенного замка. И наконец, увидела того, кого и ожидала здесь увидеть. Хью Лупуса, графа Честерского, который вышел поприветствовать ее. Огромный, как медведь, но походка легкая, темные волосы зачесаны назад.

– Леди Матильда, добро пожаловать, – приветствовал он, помогая ей спешиться.

В латах и плаще он казался еще больше, чем обычно. К двум подбородкам прибавился третий, на животе чуть не лопалась кольчуга.

– Лорд Хью, – ответила она с вежливой улыбкой. – Приятно снова вас видеть. – Она умела быть приветливой, смазанные оси колес всегда крутятся легче, чем сухие.

Он провел ее во двор. Для жителей замка были построены временные деревянные дома, пока вокруг возводились каменные стены. Кругом, подобно грибам, белели палатки. Она пробежала взглядом по флагам, развевающимся над ними, и, хотя некоторые из них узнала, флага Симона не обнаружила.

Хью, будто догадавшись, о чем она думала, объявил:

– Симон с отрядом вернется вечером или завтра утром.

В глазах Честера промелькнули раздумье, сочувствие и скрытое любопытство. У нее мурашки побежали по коже.

– Вы чего-то недоговариваете, верно?

Он молча провел ее к деревянному строению и, отмахнувшись от часового, толкнул дверь.

– Здесь обосновался ваш муж. Нам тут не до роскоши, но, надеюсь, вы будете удовлетворены.

Матильда пожала плечами.

– Я не из тех, кто жалуется на отсутствие комфорта, – возразила она. – Крестьяне выживают в значительно более суровых условиях. – Она посмотрела ему в глаза. – Надеюсь, вы мне скажете, если что-то неладно.

Он сложил руки на груди и уставился на толстый слой соломы, покрывающей пол.

– Зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Как я уже сказал, Симон в походе. – Он откашлялся и покачался на каблуках. – Я знаю способности вашего мужа и не опасаюсь за него, так что и вам не стоит.

Матильда поразмыслила над его словами.

– Если моему мужу не грозит опасность, почему вы колеблетесь и не говорите все? – спросила она.

Честер бросил на нее

быстрый взгляд из-под бровей.

– Не каждая жена последует за мужем через море на поле битвы, – произнес он, скорее укоряя, нежели восхищаясь.

Матильда гордо подняла голову.

– Я не каждая жена. Я почти два года не видела мужа. Даже когда он вернулся из Крестового похода, нам редко приходилось быть вместе. Мать заболела и умерла, потом его призвали на эту войну. – Она покраснела под пристальным взглядом Хью Честера. – Я приехала, чтобы успокоить мужа и успокоиться самой.

Теперь Честер выглядел еще более настороженным.

– Вы вполне можете достичь своей цели, – выдохнул он. – Но мне хотелось бы убедиться в вашем благородстве.

По его поведению ей стало ясно, что он чувствует себя неловко в ее присутствии и ее появление его раздражает.

– Я была бы признательна, если бы вы мне все рассказали и покончили с этим, – с достоинством произнесла она.

Честер вздохнул.

– Пойдемте со мной, – пригласил он. Он вывел ее из дома и провел к другому строению, где жил сам со слугами. Нырнув в дверь, он подвел ее к очагу и показал на женщину, кормящую спеленатого младенца.

– Это Алаиз, моя любовница, – прямо признался он. – Поскольку у нее много молока, она согласилась пока кормить ребенка вашего мужа.

Матильда оцепенела.

– Ребенка моего мужа? – беспомощно переспросила она.

– Мне жаль, что вы приехали, чтобы услышать такие новости, но… – Он пожал плечами.

– Но жены, которые следуют за своими мужьями, должны быть готовы к последствиям, – продолжила она резким голосом, который ей самой напомнил голос матери.

– Вот именно, – согласился Честер, радуясь, что она сказала то, чего он сказать не рискнул.

– Как этот ребенок может быть его? – со злым недоумением спросила она. – Он уехал только после Рождества.

Хью Лупус кивнул.

– А до того он был крестоносцем. Вы никогда не думали, что в пути он мог позволить себе некоторые удовольствия?

Матильда проглотила комок в горле.

– Я…

Подошел молодой солдат и сообщил графу, что необходимо его присутствие у главных ворот.

– Извините меня, – склонил голову Честер. – Я поговорю с вами позже. Если вам что-то потребуется, обратитесь к любому из моих помощников. – Он с явным облегчением зашагал прочь с легкостью, удивительной для такого грузного человека.

Матильда изо всех сил старалась сохранить достоинство. Взглянула на ребенка, которого женщина держала на руках. Очень темные волосы, но в остальном он удивительно напоминал ее собственных детей, когда те были маленькими. Как правильно сказал Честер, девять месяцев назад Симон вернулся из похода. Она вспомнила, как он избегал ее взгляда, рассказывая о прачке, которая так умело штопала его штаны. Уже тогда у нее появилось подозрение, но она предпочла не задумываться, но не забыла. Все осталось в прошлом. Но от ребенка нельзя отмахнуться. Как долго, подумала она, эта женщина была его любовницей?